Миры Филипа Фармера. Том 06. В тела свои разбросанные вернитесь. Сказочный пароход - [161]

Фаербрасс встал:

— Я помогу вам построить корабль и займусь обучением вашего инженерного корпуса. Но я хочу еще и летать. Когда же придет срок отправляться в путь, мы вернемся к нашему разговору о должности шефа воздушных сил.

— Поймите, я не могу нарушить данного слова, — сказал Сэм.

— Да, но к тому времени может многое случиться.

Решив одну проблему, Сэм тут же взвалил на плечи другую. Хакинг прислал барабанное сообщение, в котором дал согласие на использование Фаербрасса в качестве главного инженера Пароландо. По-видимому, он планировал со временем захватить пароход, и ему требовался человек, досконально изучивший устройство корабля. Кроме того, в расчеты Фаербрасса могла входить ликвидация фон Рихтхофена — не зря же он намекал на какие-то перемены перед началом экспедиции. Конечно, Фаербрасс не походил на хладнокровного убийцу, но вид человека еще ничего не значил — этот факт могло подтвердить любое разумное существо, прожившее хотя бы пару лет среди представителей человеческой расы.

Тремя днями позже Хакинг известил о своем согласии обменять дополнительное количество минералов на маленький аэроплан. Пролетев тридцать одну милю к северной границе Душевного Города, Фаербрасс передал самолет другому черному летчику, который когда-то дослужился до генерала в военно-воздушных силах США. Через неделю Фаербрасс вернулся на парусном судне.

Батацитор и электрические моторы работали превосходно. Гребные колеса опробовали сначала на малой скорости, затем на большой. Лопасти весело свистели, рассекая воздух.

Бригада землекопов начала расширять и углублять канал, который тянулся от верфи к Реке. Его размеры не вполне соответствовали габаритам парохода.

У Лотара и Гвенафры возникли первые осложнения. Немецкий барон продолжал поддерживать репутацию «убийственного» мужчины и флиртовал со всеми подряд. Гвенафра пыталась внушить ему некоторые понятия о взаимной верности, и, в принципе, Лотар с ними соглашался, но на деле всегда отдавался на волю своей страстной натуры.

От Хакинга пришли новые вести. В течение двух ближайших дней он намеревался нанести дружеский визит. Ему хотелось провести несколько рабочих встреч пр поводу торговых отношений и уровня жизни черных граждан Пароландо. Кроме того, он планировал осмотреть огромный пароход.

Сэм передал через курьера, что будет счастлив принять столь уважаемого гостя. Большого счастья он, конечно, не испытывал, но суть дипломатии всегда заключалась в притворстве. На Клеменса навалились заботы по подготовке совещаний и размещению многочисленной свиты Хакинга. Он крутился как белка в колесе и даже не успевал заглянуть на верфь, чтобы последить за монтажными работами.

Ему пришлось заниматься приемом большого количества рудовозов, которые прибывали из Душевного Города. Демонстрируя свое стремление к взаимопониманию, Хакинг увеличил поставки в три раза. Сэм предпочел бы более равномерное прибытие грузов, но ему хотелось создать запас бокситов. Время начинало поджимать. Шпионы доложили, что Иэясу уже подготовил несколько крупных флотилий и собрал огромное количество воинов с обоих берегов Реки. Кроме того, он послал в Селинджо еще одно предупреждение, протестуя против деятельности миссионеров в своей великой державе.

Корабль Хакинга пристал к берегу за час до полудня. Большое двухмачтовое судно с косыми парусами достигало в длину около сотни футов. Сначала по трапу сошли телохранители Хакинга — рослые мускулистые негры, вооруженные стальными топорами и ружьями «Марк-1». Их униформа состояла из юбок, шлемов и кирас, сделанных из черной рыбьей кожи. Они выстроились в шесть рядов с каждой стороны трапа, и тогда на берег спустился сам Хакинг.

Он оказался высоким, крепко сложенным мужчиной с темно-коричневой кожей, немного раскосыми глазами и широким бесформенным носом. Портрет типичного негра дополняли толстые губы и выпиравший подбородок. Его прическа представляла собой образец «естественного» стиля. Сэм брезгливо поморщился, увидев на голове Хакинга огромную копну курчавых волос. Даже в них таилось что-то бунтарское и непристойное — а ведь Клеменс привык видеть только коротко остриженных негров. Как объяснил ему позже Фаербрасс, для черных американцев конца двадцатого века подобный «естественный» стиль являлся символом борьбы за свои права. Остриженные волосы символизировали для них угнетение и духовную кастрацию.

Хакинг был одет в черный плащ, черную юбку и кожаные сандалии. На широком поясе в узорчатых ножнах висела длинная шпага.

Сэм подал сигнал, и пушка, установленная на вершине холма, произвела двадцать один выстрел. Этот салют предназначался не столько для отдания почестей, сколько для того, чтобы произвести впечатление на Хакинга. В долине Реки лишь у Пароландо имелась своя артиллерия — хотя она и состояла из одной 75-миллиметровой пушки.

Началась церемония представления. Хакинг отказался от рукопожатий. По словам Фаербрасса, он здоровался за руку только с самыми близкими и проверенными друзьями.

Пока граали гостей устанавливались на ближайшей грибообразной глыбе, Сэм, Иоанн и Хакинг обменялись несколькими пустяковыми фразами. После разряда энергии наполненные Граали были сняты с камня, а главы государств в сопровождении охраны и почетного караула направились во дворец Иоанна. Экс-монарх настоял на том, чтобы первая встреча состоялась в его дворце. Таким образом он хотел показать Хакингу, кто на самом деле правит в Пароландо. Сэм решил с ним не спорить. Их гость и без того знал, как складывались отношения между двумя консулами этой страны.