Миры Филипа Фармера. Том 04. Больше чем огонь. Мир одного дня - [167]

Хорват отскочил, и шпага Ома освободилась, а из раны хлынула кровь. Ом атаковал, но не сразу сумел пробиться сквозь вихрь отчаянной, но искусной защиты Хорвата. Он хладнокровно продолжал наступать, зная, что Хорват слабеет с каждым выбросом крови. Хорват — это было неизбежно — в свою очередь налетел на фигуру. Солдат повалился, увлекая Хорвата за собой. Падая, Солдат повалил Бурильщика, тот — Страхового Агента, тот — Мафиози, тот — Издателя, тот — Ростовщика, тот — Марксиста. Последним в этой серии костяшек домино стал Капиталист.

Рана в бедре и ушибленный при падении локоть как будто вывели Хорвата из строя, Ом считал, что и Мадж уже не боец, но топот и стенания сзади сказали ему, что он ошибался. Ом зарычал и обернулся как раз вовремя, чтобы отразить нападение. Атака, однако, была слабой — особенно Маджу мешало то, что он дрался левой рукой. Он был храбр, Ом должен был отдать ему справедливость, но при этом глуп. У него не было никаких шансов. Шпага Ома прошла сквозь его левое плечо, выступив наружу дюйма на три.

Мадж скорчился, а Ом резко обернулся назад. Но Хорват даже не пытался напасть. Он полз, испуская стоны и оставляя за собой кровавый след, к лифту. Потом ослаб и упал на пол лицом вниз. Его руки и ноги шевелились в тщетном стремлении встать и уйти.

Ом отвернулся и подошел к Маджу, тяжело дыша, но чувствуя торжество. Мадж сидел на полу и смотрел на него, зажимая плечи руками.

— Повезло тебе, ублюдок!

— Не ной, — усмехнулся Ом. — Вот что: мне нужна звезда, отпирающая дверь в квартиру Иммермана.

— У меня ее нет!

— А как же ты собирался туда попасть? Давай ее сюда, не то я убью тебя и обыщу твой труп.

— Тебе это так не пройдет. Мы настигнем тебя везде, сам знаешь.

— А что мне, по-твоему, делать? Покорно идти на казнь? Давай сюда звезду! Быстро!

Мадж отпустил плечо, из которого хлестала кровь, полез в карман своего великолепного камзола и достал диск-звезду на длинной цепи.

— Для тебя же лучше, если это та самая, — сказал Ом, взяв ее.

Надо было действовать быстро, но он не имел этой возможности, поскольку эти двое не могли нести Сник. Он отказался от мысли одновременно тащить ее и конвоировать их. Хотя и тяжелораненые — Хорват уже начал сереть, — они все же могли быть опасны. Придется оставить Сник здесь и заняться сначала мужчинами.

Ему пришлось втащить почти потерявшего сознание Хорвата в лифт и препроводить туда же Маджа. Уложив обоих на пол, Ом доехал до нужного этажа. Отперев звездой дверь, он оказался в другом конце квартиры, противоположном тому, где он был утром. К счастью, каменаторская находилась поблизости. Там было только два цилиндра, и Ом затолкал Хорвата, который уже еле дышал, в один из них. Потом включил энергию на щитке за панелью, неохотно указанной ему Маджем. И поместил Маджа во второй цилиндр. У того еще сохранилось достаточно крови и присутствия духа, чтобы плюнуть Ому в лицо перед закрытием дверцы. Через несколько секунд Ом выволок застывшее тяжелое тело Маджа наружу. Он вернулся к лифту и три минуты спустя доставил в квартиру Сник. Поставив ее в цилиндр, он включил режим раскаменения. Потом вытащил ее наружу, уложил на пол и пощупал ей пульс. Пульс бился, хотя и слабо.

Ом раздел ее и осмотрел в поисках ран. Их не было, но это еще ничего не означало — Сник все равно могла быть при смерти. Ей могли впрыснуть медленный яд, чтобы она, на случай, если ее найдут, умерла вскоре после раскаменения, ей могли ввести повышенную дозу анестетика. Что бы с ней ни сделали, ее следовало немедленно отправить в больницу. А Ом не мог доставить ее туда, не подвергая себя опасности, и звонить тоже не хотел. Ему требовалось много времени, чтобы убраться из Башни.

Он вернул Сник в цилиндр и каменировал. Потом нашел в квартире компактор и затолкал туда ее одежду. Потом дотащил Сник до лифта и спустился с ней на этаж, где были выставлены древние обитатели моря. Один из них, гигантский хищный кит, висел, застыв в прыжке над водой. Его огромная, широко раскрытая зубастая пасть находилась в нескольких футах под ограждением у эскалатора.

Отдуваясь, Ом подтащил Сник к перилам и уравновесил на них ее застывшее тело, головой к спокойному в эти часы морю.

— Будешь моим Ионой, Сник.

Он разразился истерическим смехом, вызвав эхо в гулких стенах Башни. Овладев собой, он выдохнул:

— Я делаю это, потому что ты — человек, а я не убийца. К черту высшее благо!

Он наклонил ее и сбросил вниз. Она скользнула за перила и провалилась в чрево кита.

— Когда-нибудь тебя найдут, — с рыданием сказал он. — К тому времени… к тому времени…

Неизвестно, что к тому времени будет с ним, но он никогда не пожалеет о том, что спас ее. И заплатит за это, сколько бы с него ни потребовали.

Глава 27

Мир воскресенья. МНОГООБРАЗИЕ, второй месяц года Д6-Н1 (шестой день первой недели)

Томас Ту Зурван, «отец Том», священник не с правительственного разрешения, но с Божьего соизволения, пробудился ото сна. И даже не выругался при этом, как поступило бы большинство мужчин на его месте. Его, в рот не бравшего спиртного, терзали адовы муки похмелья. (Как иначе описать эти муки, если не «адовы»?) Субботний грешник ушел от расплаты, передав свою головную боль воскресному святому. Отец Том не роптал. Он даже ликовал, испытывая боль. Его плечи достаточно сильны, чтобы вынести дурную карму других людей, и его голова тоже.