Миры Альфреда Бестера. Том 2 - [141]

— На борту шхуны. Загвоздка в том, что они не говорят ни на одном из известных нам языков.

— Я могу быть переводчицей, — предложила Натома. Тоже отважная особа.

— Нет, — отрезал Гилель. — Ты официально умерла, и лучше тебе со шхуны не сходить, чтобы не засветиться.

— Думаю, с пониманием трудностей не будет, — сказал я. — Пока я учил ее двадцатке, она обучила меня языку жестов. Так что мы с индейцами как-нибудь поймем друг друга. Кто из них лучший разведчик?

— Длинное Копье, — ответила Натома. — Но томагавком лучше владеет Наконечник Стрелы.

— Я тебе уже сказал — пока никого убивать не будем. Пока только разведка. Помалкивай, Натома, и слушайся Гили. Когда я вернусь, мы обсудим и судьбу твоего брата, и многие другие вещи. Разве он не довел тебя до такой ярости, что ты предлагала поджарить его на медленном огне?

— Ноя…

— Объяснения потом. Гили, как по-твоему, сеть считает, что я тоже погиб?

— Очень вероятно. Ведь ты исчез сразу после взрыва.

— А как насчет этого типа по имени Капо?

— Гинь, я давно гадал, где кроется источник твоей замечательной смекалки — в сознании или в подсознании. Теперь я знаю точно. Когда твое подсознание стало полным хозяином, оно нашло самую эффективную маску и самое лучшее укрытие — маску Капо Рипа и преступное подполье. Разумеется, электронная сеть знала о существовании Капо Рипа. Она знает все обо всем. Но электронные мозги Экстро не могли связать отпетого хладнокровного преступника с мягким и добрым Курзоном.

— Мягкости во мне осталось мало.

— Может быть. Поживем — увидим.

Тут мне что-то стало не по себе. Я откинулся на спинку кресла. Очевидно, лицо у меня позеленело, потому что Гилель сочувственно улыбнулся и спросил:

— Морская болезнь?

— Хуже, — сказал я. — Намного хуже. Мне вдруг пришла в голову мысль о возможном побочном результате взрыва, после которой я ушел в глухую бессознанку и заболел эпилептической горячкой.

— А-а, ты имеешь в виду канцелепру? Не надо понапрасну потеть от страха. Гинь. Шанс заболеть не значит неизбежность заболевания после любой стрессовой ситуации.

— Не понимаю, о чем это вы? — встряла Натома. — Что за канцелепра? Почему Гинь так перепуган?

— Он объяснит вам как-нибудь на досуге, миссис Курзон. А сейчас ему надо отвлечься. У меня тут есть занятная цацка. Сейчас покажу. — Гили достал из сундучка странный кинжал, который я нашел на пепелище вигвама. — Не подскажешь, почему ты его таскал с собой в сапоге, когда был Капо Рипом?

— Сейчас не могу вспомнить. Для безопасности, наверное. А ты что думаешь?

— Я знаю, почему ты носил его с собой. Миссис Курзон подсказала. Тебе известно, сколько он стоит?

— Нет.

— Тысячи. Это очень древнее оружие. Ему много-много веков. Антиквариат!

— Что это за кинжал?

— Древнеиндусский.

— Древнеиндусский?!

— Ну да. В который раз ты оказал нам бесценную услугу. Ты указал нам, кто изменник. Именно этот предатель выронил кинжал, когда уничтожал твой дом.

— Раджа? О нет!

— Раджа. Он единственный индус в нашей Команде.

— Это вздор. Кинжал мог выронить кто угодно. Какой-нибудь мелкий грабитель.

— Мелкие грабители не таскают с собой кинжалы, которым место в музее. Это Раджа обронил его.

— Этот кинжал мог быть украден в музее. Если он глянулся какому-нибудь преступнику, который знает толк в холодном оружии, тот не стал бы продавать его ни за какие деньги.

— А ты возьми его в руку. Что — не помещается в ладони? То-то! Эта рукоять словно на руку младенца рассчитана. А теперь вспомни, какая узкая кость у индусской аристократии. У Раджи ладошка, словно у европейского ребенка. Так что он и есть наш предатель.

— Красавец принц, утонченная натура! Но почему? Почему?

— Я с большим удовольствием задам этот вопрос, глядя ему прямо в глаза… если доживу до этого упоительного момента. Ну а теперь — не пора ли нам начать охоту за Раджой?

— Ты прав. Натома, приведи сюда Длинное Копье. Хочу, чтоб мы оба нанесли на тело боевую раскраску, прежде чем выйти на тропу войны. Пусть при виде нас враги скукожатся от страха.

— Опомнись! Не собираешься ли ты искать Угадая, бродя по подземным пещерам площадью в сотни квадратных миль?!

— А ты что предлагаешь?

— Аппарат, который использую я. Воздухолет.

— Воздухолеты без электроники не летают. Так что эта машина меня мгновенно заложит.

— Она не в состоянии связаться с Экстро — из-под четверти мили твердой породы.

— Тогда она сообщит обо мне Угадаю.

— Каким образом? Для него Экстро такой же передатчик, каким он является для Экстро. Взаимные ретрансляторы. Раздельно они беспомощны.

— Что ж, Гили, опять ты попал в яблочко. Значит, воздухолет, с запасом провизии. При мне были наличные, когда ты меня уволок на шхуну?

— Немного. Тысяч двадцать. Мы так и не знаем, куда ты припрятал грязные барыши Капо.

— Я знаю, — сказала Натома.

— И сколько там, Натома?

— Достаточно, чтобы заплатить выкуп за Секвойю.

— Вот как. Похоже, нам с тобой предстоит горячая дискуссия… Так или иначе, двадцать тысяч пока хватит. Волоки сюда Длинное Копье, Натома. Отправляемся немедленно в путь. Ты — в Джи-Эм, я — в Тщикаго. Встретимся где-нибудь на полпути. И, Бога ради, не начинай пальбы. Запомни, хороший индеец — это живой индеец.