Мировой кризис. Восток и запад в новом веке - [57]

Именно ситуацию мировой войны XX века хотят воспроизвести и продолжить США для сохранения своего исключительного положения в мире в целом, но прежде всего – относительно Европы и России как существенной и могущественной части Европы.

Именно мировую войну продолжали и поддерживали США в качестве «холодной» войны, поскольку воевать по-настоящему, «по-горячему», никто уже не собирался. Когда и «холодная» закончилась из-за отказа русских в ней участвовать, приходится изобретать что-то еще, но прежде всего запускать гражданские войны на территории «предполагаемого противника».

Тут и Югославия, и провокация против ислама в мире в целом – попытка выставить ислам автором «исламского терроризма», любовно выпестованного самими США, и планируемый США распад России, и крайне желательные для них войны России с Грузией и Украиной. Последнее мы решительно не хотим допустить как из чувства самосохранения, так и из любви к миру – в обоих смыслах этого слова на русском языке. Именно союз во имя мира стоит за нашей политикой ШОС/БРИКС, которая является прямым продолжением политики СССР за мир во всем мире.

Если отбросить политкорректность, то «многополярный» мир, к которому мы призываем, – это и есть мир империй и их зон влияния, зон ответственности, мировой концерт взамен европейского. Ведь европейский концерт потому и рухнул, что строился на общеевропейском господстве над всем остальным миром при попытке установить «цивилизованные» отношения между «своими».

Сегодня империи уже не могут строиться по английскому образцу, за счет колоний. Современные империи должны равномерно развивать свою собственную территорию, они должны быть полностью тождественны метрополиям. Поэтому шансов у мирового концерта больше, чем у погибшего европейского. А мы – и Россия, и Китай – никогда и не были колониальными империями.

3.11. Непобедимая победа

Наша Победа никак не укладывается в англо-саксонскую политическую стратегию, потому что не дает демонтировать Россию.

СССР уничтожил нацистскую Германию и общеевропейскую нацистскую политическую партию. Это позволило политическим нациям Европы свободно развиваться в течение полувека в условиях политической дискуссии и альтернативы «демократия – коммунизм», то есть в поле действительного политического выбора. Политическая борьба в рамках этой альтернативы со всеми ее эксцессами не шла ни в какое сравнение с методами, аргументами и мероприятиями Адольфа Гитлера.

Нацизм был в XX веке – и остается сегодня – боевой машиной англосаксонского и – шире – общеевропейского цивилизационного расизма, лидером которого после войны стали США. Очень удобно для англосаксов считать началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года, когда Гитлер напал на Польшу. Однако Гитлер – при всем безумии – не собирался воевать со всем миром и завоевывать весь мир.

Начатую Гитлером войну превратила в мировую именно Англия, объявив войну Гитлеру уже 3 сентября того же года, подтянув туда и весь контролируемый ею британский мир – Австралию, Новую Зеландию, Канаду, Нью-Фаундленд, Непал, Южно-Африканский Союз, а также безвольную Францию. Считается, что это проявление британской доблести, вступившейся за несчастную Польшу, мечтавшую о походе вместе с Гитлером на СССР. Но именно британская военная инициатива придала конфликту глобальный характер.

До этого вся британская политика была направлена на то, чтобы отправить Гитлера на восток континента, к нам. А он все никак не шел. А мог бы – вместе с Польшей и другими. Вместо этого Гитлер заключил союз со Сталиным (что было совершенно недопустимо с английской точки зрения) за десять дней до объявления Англией мировой войны Германии. Гитлер поэтому должен был оказаться в условиях конфликта такого масштаба, чтобы поставить на кон все и все-таки ринуться на коммунистическую Россию.

Англия подверглась бомбардировкам, но вторжения ей опасаться не приходилось – военно-морской диспаритет между Германией и Англией тщательно сохранялся в пользу последней, несмотря на то что в остальном Германии была предоставлена международно-противоправная возможность вооружаться.

Если бы Гитлер быстро победил Сталина, с ним можно было бы заключить достойный и прагматичный мир. Ликвидация России-СССР того бы стоила. Однако этого не произошло. «Ненависть» народов СССР к Сталину и коммунизму была, мягко говоря, сильно переоценена. В этой переоценке также чувствуется британский идеологический акцент. Не восстал массово народ против «тирана». Не встретили Гитлера как освободителя, хотя некоторые и встречали.

Уничтожив Победу, нужно прежде всего признать, что она была не нужна. Для этого нужно, чтобы фашистские, нацистские порядки не были чем-то недопустимым, немыслимым, не имеющим права на существование, чем их и сделала Победа, и только она. Эти порядки должны без всяких оговорок и скидок стать одной из европейских ценностей, точнее – должен быть легитимизирован тот факт, что нацизм и был, и остается таковой ценностью.

В свою очередь, нужно, чтобы эти нацистские порядки приняли в качестве нормы не просто малые народы, скажем, Прибалтики (и в войну небезгрешные), но прежде всего значительная часть тех, кто этими порядками и должен был быть уничтожен. То есть те десятки миллионов русских, которые по историческому, политическому недоразумению называются украинцами.