Мировой кризис. Восток и запад в новом веке - [31]

Русский «сверхчеловек» перестал быть коммунистом. Теперь он в лучшем случае – олигарх, предатель, уже не русский по культурной политической принадлежности. Теперь он в своей исторической реальности оказался выродком, вызывающим омерзение у подавляющей части русского социума, его личность оказалась лишена какого-либо творческого начала. Он более не соответствует требованиям Ницше к сверхчеловеку. Таков же, впрочем, теперь и западный олигарх-сверхчеловек. Историческое время сверхчеловека-титана капиталистической индустрии, воспетого Айн Рэнд, как и сверхчеловека-борца за коммунистическое будущее всего человечества, как и сверхчеловека-бестии арийской расы, – их время прошло гораздо быстрее, чем полагали первые постмарксисты.

Мир никогда реально не управлялся человеком и никогда не будет. Ведь человек послан Богом в мир, чтобы плодиться и размножаться. То есть заселять Землю. Что это значит? То, что человек обязан ответить на вопрос, прежде всего, о смысле существования мира, Вселенной, а не своего собственного существования. Для этого человек послан в мир. Для этого и во имя этого он должен прожить жизнь на Земле или в космосе. Жизнь человека есть средство познания и определения смысла мира. Жизнь человека сама есть ответ на вопрос о существовании как таковом, о бытии.

Ответ не может заключаться в постулате, что мир, Вселенная созданы исключительно для него, для человека. Иначе говоря, человек должен перестать считать себя Богом, всесильным и всезнающим субъектом, не нуждающимся во внешнем основании для существования, самостоятельно полагающим и меняющим эти основания.

Такова результирующая философия, идеология и теология Нового времени. Самым социально активным и «чистым», свободным от любых «помех» носителем этой философии, идеологии и теологии является народ США – новый «богоизбранный народ» светской веры человеко-божия. Он будет упорствовать в своем антиисторизме, продолжая стремиться к субъективному идеалу безосновательно «свободного» человека, самополагающего себя субъекта, социально-историческая реализация которого и рождает сверхвласть.

Безосновательность существования человека как нового самому себе Бога, его «право» безоговорочно и бесконечно заниматься и интересоваться только самим собой как главный, основной и единственный тезис Нового времени – вот основа сверхвласти. Экономическая платформа, точнее, варианты ее организации – рыночно-индивидуалистический или коллективно-государственный – тут не играют особой роли, поскольку ведут на рубеже XX–XIX веков к одному экономическому результату (цели): сверхпотреблению далеко за пределами любой хозяйственной рациональности.

2.5. Россия: возвращение государства

Там, где военное противостояние чревато непредсказуемым исходом, в том числе и по связанным с войной экономическим причинам, лежит граница сверхвласти. Сверхвласть не может рисковать и ничего не может завоевать, она даже не может пользоваться реальной военной угрозой. Ее военное превосходство должно быть неизмеримым, должно в действительности презюмироваться, идеализироваться, превращаться в метафизическую догму, обожествляться. Для сверхвласти военное превосходство – прежде всего имитация чего-то неизмеримо более грозного, чем оно является в действительности.

Сверхвласть может позволить себе демонстрацию своего неизмеримого военного превосходства (т. е. без человеческих жертв со своей стороны) только за счет каких-нибудь несчастных народов, назначаемых на роль жертв в сцене гладиаторского представления во всемирном Колизее СМИ.

Применение силы вообще есть граница власти, поэтому военная практика всегда и ограничивает власть, создавая государственность. Сверхвласть не может иметь реальной военной практики, это было бы недопустимым самоограничением. Подчинение сверхвласти прямо запрещает опору не только на военные, но и вообще на какие-либо основания, призванные убедить подчиняемых. В противном случае любые такие основания являлись бы ограничением сверхвласти, то есть лишали бы ее собственной сущности.

Подчинение сверхвласти неизбежно осуществляется в пространстве тотального нигилизма, в котором и разворачивается чистая вера в сверхвласть. Этот нигилизм «продается» подчиняемым как их свобода в идеальном плане. Поэтому даже любая ситуация поиска оснований для подчинения, а тем более ситуация реального противостояния, и особенно военного противостояния, есть демонстрация не просто неподчинения, усомнения оснований власти или хотя бы требования их предъявления, но и отрицания самой веры в сверхвласть, несовместимая с существованием сверхвласти.

То, что США не могут «взять» Крым «просто так», не могут избежать военной конфронтации при проявлении настойчивости со своей стороны, является вызовом всей символической военно-политической архитектуре постсоветского мира, основанной на сверхвласти.

Крымский исторический и геополитический рубеж является, таким образом, не только военным рубежом, то есть одним из финалов военно-политических процессов, начавшихся в 1914 году, но и цивилизационным рубежом.

Россия возвращает себе свое государство и суверенитет. Государство же всегда есть граница, и в этом качестве, прежде всего, граница для власти. Государство несовместимо со сверхвластью. Государство в России рухнуло не в 1991-м, а в 1917-м, и не в октябре, а в феврале. СССР был формой существования коммунистической сверхвласти при подчиненном и лишенном своей сущности русском государстве, направленном на хозяйственные работы. Великая Отечественная война вернула России идею и основы государства как цивилизационной формы устройства человеческого мира на конкретной территории.