Мировой кризис. Восток и запад в новом веке - [22]

Запад не отказался от церкви как инструмента власти, но употребил ее в рамках государства, поручив ей «изгнание поэтов», официальный культ и, говоря современным языком, идеологический контроль. В самом «продвинутом» варианте протестантизма – в Англии – церковь просто стала государственным институтом. Ренессанс был всего лишь идеологическим оформлением начавшегося разложения католицизма.

Заметим, что перенос католицизма в Новый Свет как попытка скомпенсировать Реформацию в Европе ничего не дал. Запад – это наука, приведенная к нуждам господствующего класса, и рождение самого этого класса из исторического «ничто» по проекту декартовского самодостаточного субъекта. Запад – это начавшийся кризис классического государства Платона – Гоббса под идеологическим прикрытием Просвещения, добивающим остатки католицизма (веры как инструмента власти) и готовящим почву для религии без Бога, для светской веры. Запад – это светская вера, прикрывающая глобальную революционную войну, являющуюся выражением западного кризиса.

1.4. Русская культура и цивилизация: современность и ее история

Когда рассуждают о том, что Россия младше Запада, то полностью игнорируют процессы рецепции и культурного переноса, в результате которых и рождаются новые культурные миры, а также и несущие их цивилизации. Мы появились в результате рецепции веры, культуры и цивилизационных установлений Руси от Византии, а имперской государственности Руси – от империи Чингисхана.

Запад оформился никак не раньше того момента, когда католическая церковь полностью проявила свои интеграционные сверхпретензии на сверхвласть и сверхобщество, а западные государства начали искать способы освоить методы контроля над любой властью, используя религиозный инструмент власти. Так началась тотальная западная война. Рубеж ее начала – война гвельфов и гибеллинов, сторонников папства против сторонников императора Священной Римской империи. Их напряженное противостояние характеризует молодой Запад. Это также время флорентийской олигархии, с которой начинается социальная инженерия, а в рефлексии происходящего – время Данте, флорентийского изгнанника. На этом же рубеже начинается университетская рецепция права Древнего Рима как основы будущей унификации права западных государств.

В это же время главным нервом русского культурного и цивилизационного пространства является вопрос выживания после монгольского нашествия. Степень раздробленности западных государств и русских (таковыми следует считать те же города) и там, и там приблизительно одинакова. Однако на русскую землю пришла власть континентальной империи с Востока, был принесен универсальный закон большого пространства, Яса Чингисхана.

Резня и междоусобица между князьями-братьями были абсолютно неконкурентоспособны по отношению к такому имперскому государству. Русские были обременены необходимостью создать нечто подобное. Русская православная церковь (РПЦ) ни на какую власть не претендует – на то она и православная, не стремится к прозелитизму, но помогает и князьям, и народу обрести веру в то, что они справятся с вызовом. Иногда РПЦ берет на себя даже действия как бы «политические», но не как организация и институт, а в лице конкретных вдохновителей (Сергий Радонежский – Куликовская битва, Ермоген – изгнание поляков из Москвы в 1612-м).

В результате у русских образуется основа империи – царство Ивана Грозного, тогда как на Западе начинается Реформация, то есть антикатолическая революция. Бредовые идеи неолиберальной пропаганды, что к РПЦ надо применить «русскую Реформацию», не имеют под собой ни малейшего основания: в отличие от папской ереси РПЦ никогда не претендовала на мирскую власть и никогда к ней не стремилась, такого греха за ней нет. Не было никогда русской теократии, а западная была, и еще какая. И потому была и инквизиция – на Западе. И хотя Петр Великий впоследствии подчинил руководство РПЦ государству, но в ее дела, и тем более догматику, русское государство никогда не вмешивалось, что и нашло свое выражение в принципе русской церковно-государственной симфонии.

Самоутвердившись, русское государство и русский культурный мир развивались в процессе обмена и взаимных рецепций с миром западной культуры и цивилизации.

1.5. Русская рецепция

Русский вклад в западный культурный мир и цивилизационный порядок неоспорим. Взгляд на европейскую культуру как единый организм с неотъемлемым и равноправным русским элементом излагали такие «европейские космополиты», как Томас Манн и Илья Эренбург.

Русский вклад таков, что он сам по себе способен преодолеть русофобию, то есть враждебность как цивилизационную, так и культурную, но, думаю, мы чересчур оптимистичны. Если понадобится, нас будут убивать под чтение Толстого и Чехова, под музыку Чайковского и Рахманинова. Это вполне в западном вкусе. Русское наследие, равно как римское право, латынь и древнегреческий язык, в исходных носителях не нуждается. Рецепция русской культурой и цивилизацией западных элементов враждебность Запада лишь усиливает.

Рецепция науки и технологии, как и лекало классического европейского государства, была осуществлена Петром Великим. Но революционную идеологию… – на голландской и английской почве уже приобретшую развитые черты буржуазной, а в протестантском движении захватившей значительный регион Западной Европы (и Англию, но не Ирландию) – вот ее Петр привозить не пожелал. Понимал, что она разрушает государство, а ему его строить, и не какое-нибудь, а империю, начатую Иваном Грозным. И наука прекрасно развивалась у нас вне и без этой идеологии, в мирном, по западноевропейским меркам, соседстве с РПЦ.