Мировая история - [19]
Представляется так, что в конце последнего ледникового периода человек разумный уже приобрел все качества весьма предприимчивого создания. Среди континентов не освоенной человеком оставалась одна только Антарктида (он обустроится там в 1895 году н. э.). Как бы там ни было, в период позднего палеолита обширные территории оставались относительно слабозаселенными человеком. По математическим прикидкам, во времена неандертальцев на территории Франции обитало 20 тысяч человек; их численность здесь могла составить 50 тысяч из, предположительно, 10 миллионов человек во всем мире 20 тысячелетий назад. Один ученый описал это время так: «Человеческая пустыня, кишащая дичью». Люди промышляли охотой и собирательством, и для прокорма племени требовались обширные территории. В благоприятные времена гомо сапиенс занимались исключительно охотой и собирательством; появились новые доказательства, позволяющие предположить, что переселенцы в Европе с самого начала имели неродственное спаривание в десять раз чаще неандертальцев. Но, несмотря на это, популяция человека в его очень большом мире оставалась малочисленной.
Если верить такого рода статистике человеческого населения, сам собой напрашивается вывод о том, что культурные изменения шли в ту пору очень медленно. Притом что достижения человека в древнекаменном веке могли осуществляться значительно более ускоренными темпами и охватывать многочисленные сферы его деятельности, этому человеку все еще требуются тысячи лет на то, чтобы передать приобретенные им знания через барьеры географической и социальной разобщенности.
А ведь некий человек мог бы за всю свою жизнь не познакомиться с представителем другой группы или племени, не говоря уже о представителях другой культуры. Барьеры, уже существовавшие между различными группами человека разумного, служат особенностью исторической эпохи, отличавшейся тенденцией к культурному обособлению, хотя никакой замкнутости между группами при этом возникнуть не могло. Зато стимулировалось образование большого разнообразия стилей человеческой культуры, сохранявшегося до последнего времени, когда в ход исторического развития вмешались факторы технической и политической глобализации.
О сообществах, в которых существовал человек позднего палеолита, до сих пор известно очень мало. Несомненным считается то, что они были размером больше, чем группы совместного проживания в предыдущие эпохи, а также меньше кочевали. Развалины древнейших сооружений принадлежали охотникам времен позднего палеолита, населявшим территории нынешних Чехии, Словакии и южных областей России. Приблизительно за 10 тысяч лет до н. э. в некоторых уголках нынешней Франции на территории нескольких скоплений стоянок могло размещаться от 400 до 600 человек, но, судя по отчетам археологов, такие явления они относили к категории аномальных.
Таким образом, можно предположить факт существования некоего человеческого объединения наподобие племени, хотя о его организации и иерархическом строении сказать фактически нечего. Зато можно со всей определенностью говорить о продолжающемся в древнекаменном веке процессе разделения труда между мужчиной и женщиной. Получается так, что охота становится делом более сложным, требующим новых навыков, зато оседлый образ жизни обещает новые возможности для сбора съедобных растений женщинами.
При всей туманности наших представлений о конце древнекаменного века, все-таки следует признать важность аспекта состояния земли. Тогда должны были все еще происходить геологические изменения (например, пролив Ла-Манш появился в своем нынешнем виде приблизительно за 7 тысяч лет до н. э.), но мы живем в эпоху относительной топографической стабильности, при которой в целом сохранился рельеф местности мира, существовавший приблизительно за 9 тысяч лет до н. э. К тому времени уже сформировался мир, который с полным на то основанием заслуживает названия «мир человека разумного». Потомки приматов, спустившиеся с деревьев, давно достигли решающей степени независимости от сезонных изменений природы через приобретение навыков в изготовлении орудий труда, в применении подручных материалов для изготовления жилища и огня для бытовых целей, научившись приемам охоты и приручению диких животных. В результате таких преобразований человек создал достаточно высокий уровень общественной организации, позволяющий заняться совместным сложным созидательным трудом. Их новые потребности вызвали разделение хозяйственных ролей между мужчинами и женщинами. В ходе преодоления этих и других материальных проблем возникла потребность в обмене мыслями с помощью членораздельной речи, в изобретении обрядовых традиций и представлений, из которых произросли религия и, по большому счету, великое искусство. Кое-кто даже утверждал, что человек позднего палеолита пользовался лунным календарем. На выходе из доисторических времен человек уже представляет собой разумное существо, владеющее развитой логикой, то есть способностью к предметному и абстрактному мышлению. Тут сам собой на ум приходит вывод о том, что как раз разумной деятельностью человека объясняется последний и самый большой шаг в его доисторической эволюции, состоящий в изобретении земледелия.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.