Миротворец - [83]

Так что наша линия в отношении колоний вполне укладывалась в вышеописанную схему, и это при том, что и Германия, и Япония были отнюдь не девушками.

За ужином Гоша рассказал мне, что кайзер пребывает в сомнениях. С одной стороны, Австрию надо присоединять, это не вопрос. С другой – ему как-то неудобно рушить такую, понимаешь, давно существующую империю, с которой к тому же у Германии достаточно долго были неплохие отношения. Наконец, Вильгельму почему-то не хотелось обижать наследника эрцгерцога Франца-Фердинанда, лишая его будущего трона. Гоша, видя такое дело, предложил оформить аншлюс как добровольное и равноправное объединение двух империй, детали которого сейчас и обсуждал со мной.

– Правильно, – согласился я, – монархии объединяются, императоров первое время будет два, и начнут они с свое совместное правление с того, что единогласно произведут Вилли в обер-императоры.

– А если с единогласием возникнут проблемы?

– Тогда несколько часов у новой империи будет два равноправных императора, а потом Франца-Иосифа хватит кондрашка, у нас уже появились коллоидные иглы последнего поколения, от которых инсульт гарантирован, но в четырех случаях из пяти клиент остается жив.

– Хорошо, а с Францем-Фердинандом что делать?

– Постой, он кажется, сейчас в Инсбруке? И мы его пока не занимали.

Действительно, в результате апрельской русско-немецкой операции Австрия оказалась разрезана на две части – справа от пути немецких колонн остался изолированный кусок, этакий аппендикс с городом Инсбрук посередине.

– Вроде бы это называется Тироль, – припомнил я, – так пусть себе этот Фердинанд становится тирольским королем, мы его признаем. Вполне нормальное получается королевство, раза в полтора побольше Черногории! Такой вариант Вилли устроит?

– Думаю, что да. Правда, он просил нас в начале мая сделать вид, что мы переходим в общее наступление. Чтобы, значит, перепуганные грядущим вторжением казаков австрийцы резвее соглашались на объединение двух империй.

– Ладно, пошумим около Кракова, боеприпасы найдутся, но в наступление я никого не погоню, пока на той стороне будет оставаться хоть что-то живое. Испугаются они от одной артподготовки?

– Ну, если еще и сотню эфирных бомб не пожалеть, то вроде должны.

Гоша отпил чая, закусил печеньем и сменил тему:

– Кстати, в связи с тем, что у нас появилось много новых внешнеполитических задач, я организовал среди своих комиссаров еще и международную группу. А ты в своем ГК такое ввести не хочешь?

– Уже думал над этим. То есть, раз ты согласен, завтра же и распоряжусь. На чем бы, как ты думаешь, их потренировать? Чтобы было не очень важное, но очень международное.

– Мне эфиопский негус уже второе личное письмо прислал, – вспомнил император, – забирай их, и пусть твои новоявленные комиссары разбираются, а то мои все заняты, они сейчас в Болгарии.

– Про что хоть письма-то?

– Да откуда я знаю, мне что, делать больше нечего, кроме как их читать? Прямо сейчас и забирай, пока не забыл, а если там вдруг окажется что интересное, потом расскажешь.

Через пару дней свежеобразованный международный отдел ГК представил мне свои первые бумаги. Там имелся краткий пересказ писем из Эфиопии, которые оказались не от негуса Менелика II, последние три месяца он тяжело болел и не принимал участия в управлении государством, а от его внука и наследника Лиджа Иясу. Этот внучек предлагал России признать Эфиопию своим союзником с самого начала Мировой войны. Во втором письме он набивался участвовать в Ялтинской конференции. В случае же, если мы отнесемся к его инициативам без должного понимания, он обещал перевести свою страну в ислам.

Интересно, как эту ситуацию предполагают разрулить мои комиссары…

Первый проект содержал предложение внедрить агентов, поднять восстание в защиту исконной веры отцов и дедов, ну и так далее… Ясно, подумал я, выше третьего ранга авторам подобных идей в ближайшее время не подняться. А вот второе предложение мне показалось весьма разумным. Правда, письмо, которое предлагалось к отправке, все-таки подлежало небольшой коррекции. Я быстро внес необходимые поправки, но потом решил, что это не частная проблема, и написал в новорожденный международный отдел циркуляр следующего содержания:

«Господа комиссары 4-го отдела ГК. Напоминаю, что вам предстоит представлять на международной арене великую Российскую империю. Вам есть чем гордиться! Например, тем, что, начиная с нынешнего года, языком международного дипломатического общения становится русский. Помните, что наша страна дала миру таких великих мастеров слова, как Пушкин и сразу три Толстых, не говоря уж о Достоевском и Тургеневе, и вашей задачей является не уронить высокий авторитет русской словесности. Во исполнение чего приказываю внести в программу дополнительно десять часов на углубленное изучение орфографии и пунктуации. Как пример направляю вам ваш документ, предлагаемый к отправке в Эфиопию в качестве ответа на письма за входящими 03 и 04. Будучи полностью согласен с идеей этого документа, не могу не остановиться на его конкретном исполнении – в таком виде, как сейчас, документ к отправке непригоден. На пять слов там три ошибки! В контексте данного письма слово „на х…й“ пишется раздельно, „черножопый“ – слитно, а „папуас“ – через „а“. Исправить, восклицательный знак в конце предложения заменить на точку и отправить документ по назначению».