Миросозерцание Флоренского - [57]

как это правильно заметил Хоружий в своем нелогичном заключении.

Б.С.

Написано во время отдыха в пансионате «Клязьминское водохранилище», в июне 1970 г.

Примечания:

[1]. От себя Хоружий прямо заявляет, что Флоренский не понимал принципов и методологии современной физики! (с. 3-48, — под таким № одна стр.) Еще бы! Разве мог этот убогий и недалекий умом Флоренский понимать то, что доступно пониманию только Хоружия? Самомнению Хоружия нет пределов, и он с наивной уверенностью считает, как увидим это дальше, что Флоренскому, как дилетанту (якобы) многое не понятно из того, что доступно пониманию его самого (т.е. Хоружия)!

[2]. Вот как писал об этих примечаниях ректор МДА еп. Феодор Поздеевский: «Одни примечания автора сами по себе без наших слов могут говорить за научное достоинство его труда, и ценность их может быть понята вполне только специалистом вроде самого автора. Но автор везде остается свободным от подавляющего влияния этого научного багажа; он везде творец и хозяин. Читая книгу автора, чувствуешь, что вместе с ней растешь духовно, а не только приобретаешь знание в какой-нибудь области; да до нее и нужно дорасти, чтобы понять». («Богосл. Вестник». 1914. № 5. С. 181).

[3]. Если уж необходимо касаться вопроса (для чисто научных целей) о гомосексуализме Флоренского, то обсуждение его должно быть предметом специальной, психиатрической литературы, а не достоянием богословско-философских трудов, и тем более это не тема для докладов в религиозных кружках молодежи. В самом деле, кто, когда слышал или читал в литературе о музыкальном творчестве Чайковского упоминание о его гомосексуализме? А ведь он был именно настоящим гомосексуалистом в течение своей жизни (что известно из психиатрической литер-ры) в противоположность Флоренскому, который «излечился» или, точнее сказать, преодолел эту греховную наклонность своей молодости на аскетическом пути христианской жизни, которой не знал Чайковский. Поэтому если неуместно говорить о гомосексуализме Чайковского в литературе о его музыкальном творчестве, то тем более об этом неуместно говорить в литературе о богословско-философском и научном творчестве Флоренского. Мы вынуждены касаться этой неприятной темы в связи с указанным скандальным докладом о личности и творчестве Флоренского в молодежном кружке. Повторяем: мы говорим условно о гомосексуализме Флоренского: если имеются какие-то литературные источники, подтверждающие этот факт, о котором мы, пока, ничего не знаем и о которых докладчик ничего не сообщил. Какую острую реакцию вызывает среди почитателей Флоренского сообщение об указанном докладе, свидетельствует отношение к нему такого спокойного, уравновешенного и любвеобильного человека, как Анатолий Васильевич Ведерников, который был возмущен до глубины души, когда мы ему сообщили об этом скандальном докладе, не называя, конечно, имени незадачливого докладчика, принадлежащего к числу наших молодых друзей: мы его щадим, как неопытного еще, но духовно растущего и подающего надежды...

А.В.Ведерников при этом сообщил нам неизвестные в литературе факты об уникальной способности о.Павла всегда побеждать в споре своих противников, которыми являлись выдающиеся ученые, известные профессора университета (фамилии их мы не запомнили). В связи с этим они побаивались вступать с ним в споры и удивлялись этой его уникальной способности. Вот каким был этот «шизофреник»! Следует добавить, что вообще, с точки зрения психиатрии, гении и святые всегда считались «ненормальными», т.е. психически больными (см. об этом: Ломброзо Ч. Гениальность и прмешательство. СПб., 1895. Автор — известный итальянский психиатр и криминалист). Норма здоровья для психиатра — это «быть, как все», т.е. норма взята со «среднего человека». Поэтому все отклонения от этой нормы считаются патологическими. Но с более глубокой, религиозно-философской т.з. «нормы здоровья», предлагаемые психиатрией, совершенно не приемлемы. С этой т.з. .норма здоровья — редкое явление, и как раз гении и святые являются самыми здоровыми людьми. Об этом хорошо сказал выдающийся английский писатель — врач по профессии — Сомерсет Моэм! «И здесь, как в анатомии: самое редкое — это норма» (Подводя итоги. М., 1957. С. 65). Еще лучше сказал об этом Томас Манн в своей статье о Достоевском: — «...ведь болезнь можно рассматривать с двух различных точек зрения — и как упадок жизненных сил, и как их подъем». Перед болезнью как величием, величием как болезнью узкомедицинская точка зрения оказывается мещански ограниченной и несостоятельной, по меньшей мере, односторонне-натуралистической; у этого вопроса есть духовный и культурный аспект, который связан с самой жизнью и ее интенсификацией, с ее ростом, а здесь профессиональный биолог и медик мало что понимают. Мы со всей решительностью заявляем: зреет или, быть может, обретает второе рождение гуманистическая концепция, согласно которой понятие жизни и здоровья должно быть отобрано у естественных наук и рассмотрено с большей свободой, с большим благоговением и, во всяком случае, с большей истинностью, чем это делает биология, претендующая на некую монополию в данной области.