Мирные завоеватели - [41]

— Я думаю, что мы его застанем у себя, — ответил фон Луциус и с пренебрежительной улыбкой добавил: — Устарел наш посол, очень устарел!.. Не такому дипломату надо было бы быть здесь в эти дни!

Они вошли в дом посольства и поднялись в кабинет посла. Старый дипломат, действительно, был дома. Он ходил мелкими, торопливыми шагами из угла в угол кабинета и, видимо, сильно волновался.

— Наконец то и вы! — воскликнул он, увидев входящих Вольфа и Луциуса. — Я получил шифрованную телеграмму. Война неизбежна! Нам предписано предпринять шаги…

— Разрешите доложить, граф! — сказал Вольф. — Я всего несколько дней тому назад был в Берлине, и там в военных кругах открыто говорили о войне с Россией. Еще в мае фабриканты получили предписание приготовиться к выполнению военных заказов. В мае же мне было поручено съездить в Данию и вести переговоры с представителями скандинавской печати. Это необходимо для поддержания престижа Германии в случае как удачи, так и неудачи, и для подогревания симпатий к немцам, которые слишком глубоко внедрились в организмы всех государств и, как выражается имперский канцлер, «исторжение» нас оттуда не может не быть опасным для нашего существования. Я виделся в Копенгагене со Свеном Гедином[34] и, гарантировав ему крупную субсидию от нашего правительства, заручился его содействием в распространении всех тех известий и сообщений, которые будут ему передаваться из Берлина. Во Фреде у меня было свидание с Бьернсоном и Бергером, и оба охотно пошли на предложенную им нашим министерством иностранных дел комбинацию. Эти публицисты устроят в Европе и Америке такую рекламу для Германии, что в море сообщаемых ими сведений утонет правда!

Вольф замолчал, а посол, внимательно слушавший его, спросил:

— Вы уверены, что война неизбежна, полковник?

Вольф незаметно взглянул в сторону фон Луциуса и ответил:

— Это вопрос — бесповоротно решенный, ваше сиятельство!

Просидев у посла около часа, Вольф откланялся.

— Я прошу вас, граф, — произнес он на прощание, — принять мои лучшие пожелания благополучного и отвечающего достоинству нашей родины и императора последнего перед войной выступления германского посольства! Мы больше не увидимся, так как я, вероятно, сегодня успею уехать в Стокгольм.

Вольф пожал руки графу и советнику и, еще раз поклонившись у самого выхода, покинул кабинет посла. Проходя через малую приемную, полковник столкнулся лицом к лицу с Каттнером.

Оба они остановились, как вкопанные, и несколько мгновений молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, Каттнер, поправив папку с бумагами и докладами, шепотом спросил:

— Вы здесь?

Вольф промолчал и пошел к лестнице, думая о том, выстрелит ли ему в спину Каттнер или не выстрелит? Но старый переводчик не трогался с места и лишь бросил вдогонку уходящему полковнику два слова:

— Ее казнили…

Полковник слышал сказанное, но даже не оглянулся и начал спускаться по лестнице.

Когда за ним закрылась дверь посольства, Каттнер подбежал к окну и, притаившись за портьерой, смотрел, куда идет Вольф. Полковник, не скрываясь, перешел через площадь и пошел по Морской с видом праздного, совершающего обычную прогулку человека.

Каттнер поспешно вошел в комнату, где стояли пишущие машины и, подойдя к окну, подозвал сидевшего вблизи молодого переписчика.

— Вы видите, Кюнцель, этого рослого господина в белой шляпе? — спросил переводчик.

— Вижу, господин Каттнер, — ответил клерк. — Он сейчас рассматривает дом страхового общества «Россия»?

— Отлично!.. Сейчас же ступайте за ним и проследите, где он живет. Об этом важно знать… посольству.

Клерк ушел, а Каттнер схватился за грудь и, тяжело дыша, беспомощно опустился на стул.

Однако, он скоро взял себя в руки и начал действовать. Достав из шкафа бумагу, Каттнер написал телеграмму Вотану:

«Наш общий враг здесь. Надо немедленно действовать. Он живет…»

Каттнер оставил место для адреса и, подписав свою фамилию, ждал. Но клерк не возвращался.

Каттнер успел сделать доклады послу и фон Луциусу и, снова придя в канцелярию, выпил стакан чая и терпеливо ждал. Наконец, Кюнцель возвратился.

— Ну? — спросил переводчик.

— Этот господин вошел в дом напротив…

При этих словах клерк указал рукой на гостиницу, окнами выходящую на цветник, раскинутый перед Исаакиевским собором.

Каттнер кивнул головой и, торопливо одевшись, вышел на улицу и почти бегом направился на телеграф.

XXV

Несмотря на заявление послу, Вольф не уехал из Петербурга. Что-то удерживало его в этом городе, но было ли это тайное предчувствие или простое любопытство, — полковник не знал.

Через два дня после встречи с Каттнером, Вольф зашел в контору представителя торгового дома «Артиг и Вейс».

Вильбранта не было и его замещал его помощник — молодой, нерасторопный немец Тейх. Войдя в кабинет Вильбранта, Вольф протянул удивленному Тейху маленькую карточку, украшенную германским орлом, и сказал:

— Я объезжаю Россию и проверяю некоторые дела. Мне надо знать, получили ли вы телеграмму от Вотана?

— А-а!.. — протянул Тейх. — Вы уже знаете? Господин Вотан прислал на имя господина Вильбранта телеграмму, предписывающую немедленно снестись с переводчиком посольства Каттнером и сделать заявление местным властям о пребывании в Петербурге некоего Вольфа, адрес которого в телеграмме указан.