Мирные годы - [26]

4. Мирные годы

— Как мы и договорились с Ликутом, его лузитаны сперва изобразили попытку прощупать наш лимес с севера, а затем — с востока, со стороны присоединившихся к ним веттонов, — Фабриций показал места лузитанских демонстраций на карте, — Затем его люди вернулись к нему, а те вожди, что твёрдо решили устроить набег, из-за нехватки людей для него, начали дополнительную вербовку добровольцев среди веттонов. Наша конница изобразила несколько рейдов за пределы лимеса, и разбойники отошли вглубь веттонских земель. О том, что ополчение приграничных общин усилило охрану лимеса, их лазутчики уже знают, и в их планы не входит терять людей при штурме и прорыве. Бетика богаче, и она не защищена укреплениями, так что их выбор очевиден.

— Нам бы желательно, досточтимый, чтобы они обошли наш лимес подальше и выходили прямо к Кордубе, а не рядом с нами, — заметил я.

— Так и будет, — кивнул босс, — Я уже распорядился о мобилизации трёх когорт Первого Турдетанского из людей ближайших к Бетике общин и пяти сотен наших кониев. Слухи о начавшейся мобилизации наверняка просочатся в течение двух недель…

— Мне организовать утечку информации? — спросил Васькин.

— Не мешало бы, но поаккуратнее — это должно выглядеть как НАСТОЯЩАЯ утечка, а не наш преднамеренный сброс…

— Обижаешь! — ухмыльнулся наш главный мент, — Всё сделаем в лучшем виде. Я даже организую розыск распространяющих эти слухи провокаторов, а ты — сделаешь мне выволочку за плохую работу на Большом Совете, когда я после долгого розыска так и не поймаю с поличным ни одного смутьяна, — мы рассмеялись всем правительством.

— Но мобилизацию войск мы проводим настоящую? — уточнил Сапроний, наш военный министр, — На всё лето людей призываем?

— Это зависит уже не от нас, а от обстановки, — пояснил Фабриций, — Как будут действовать разбойничьи банды, и что предпримет против них Вульсон — это не в нашей с вами власти, так что рассчитывать будем на худший вариант.

— Если на всё лето — это ведь скажется на полевых работах, — заметил Миликон, — Может, как-нибудь менять людей, чтобы все успели обработать и свои поля?

— Поэтому и только три когорты, великий, а не весь легион разом. На Большом Совете я собираюсь просить вождей ускорить полевые работы в их общинах, и было бы неплохо, если бы и ты поддержал меня.

— Чтобы поскорее высвободились люди для смены солдат, призванных в эти три когорты? Разумно, и это я, конечно, поддержу и даже буду просить вождей сам. Лёгкие войска будем сменять так же?

— Да, на смену кониям мы призовём наших лузитан, а на смену им — кельтиков.

Первые пробные подходы лузитан — других, не наших — мы оттянули на свой лимес по двум соображениям. Во-первых, «отразив» не один, а целых два «набега», о чём римляне, конечно, будут уведомлены незамедлительно, мы подтвердим свою репутацию ценного союзника на угрожаемом направлении — типа, прикиньте, а вот не было бы тут нас, так и до вас бы эти разбойники добрались запросто. А во-вторых — выигрывая время для Бетики. Там пропретор Публий Семпроний Лонг, и так болевший больше года, зимой наконец отмучился, то бишь скончался. Проблем с ним при его жизни у нас не было, тут уж отдадим ему должное, потому как эта ветвь Семпрониев дружна со Сципионами, так что взаимопонимание с ним установилось без особого труда. Даже болезность наместника оказалась для нас весьма кстати, поскольку какие уж тут походы ради воинской славы и триумфа в его-то состоянии? В общем, доброжелательный, спокойный и бесхлопотный он был для нас наместник. Лузитаны с веттонами ещё не оправились от прежних разгромов и сами инициативы не проявляли, и он тоже со своей стороны на хулиганские выходки их не провоцировал. Не помер бы, так не рыпнулись бы они, наверное, вообще в этот сезон. Но он помер, и у дикарей сразу же нашлись предприимчивые горячие головы, решившие, что и с малыми силами можно попытать счастья, пользуясь римским раздраем. Я ведь уже упоминал, как это бывает, на примере скоропостижно скончавшегося от полученной под мятежной Гастой раны Гая Атиния? Квестор, а точнее — уже проквестор, тоже избран в Риме, а значит, и официально уполномочен Республикой, но он — ни разу не военачальник и не на военное командование уполномочен, а на свои квесторские дела — казначейские и судейские. А военачальник — легат претора — назначен им самим и без него все его права — птичьи. Легион — в данном случае Пятый Дальнеиспанский — совсем уж бесхозным, ясный хрен, не остаётся, потому как им шесть военных трибунов командуют — три старших и три младших — попарно и сменяя коллег через два дня на третий. Но у них, чистых вояк, нет административных полномочий вне легионного лагеря, а кому они должны подчиняться, если вдруг помирает или исчезает с концами наделённый империумом наместник — хрен его знает. Хромает в такой ситуёвине римский принцип единоначалия, от этого — разброд и нежелание брать на себя лишнюю ответственность, и поскольку не первый это уже для Дальней Испании случай, а второй — знают уже об этом разброде хулиганы, и это придаёт им куража даже при весьма небольших силах.