Миражи - [23]

выдерживать ногу, но как бы отталкивать ее, говоря: "Ну же, милый, взлети

- ты ведь такой огромный и сильный, я верю в тебя".

А что - думаю, и невольно подтягиваюсь на каждом шагу. Вот добегу

вслед Пегасу через это просторное поле до крутого речного бережка - и

воспарю.

Но с разгона можно только радостно съехать с откоса.

Лишь успеешь подумать: почему же на бегу солнце так неистово пляшет

перед глазами?

А внизу, под коркою наста, тебя уже гостеприимно встречает

темнеющая, обморочная вода.

*

ЧУВСТВО ПОКИНУТОГО ГНЕЗДА

Радостно гомонят птицы.

Они что-то чуют.

Что именно - не сказали, а язык их мною пока не освоен.

На прогулке пытался подсвистеть - улетели обиженно и беззвучно. Нет,

одна из них презрительно чирикнула и тоже исчезла.

Остался я посреди тропинки с раскрошенным, но не розданным куском

хлеба в руках.

Высыпал все на пенек - словно пограничный знак между воздухом и

землей.

И вдруг НЕЧТО подступило к горлу и отпустило, но осталось щемящее

чувство птицы, вылетающей из меня навсегда.

Чувство покинутого гнезда.

*

ЗВЕРИНАЯ АЗБУКА

Погода словно сдурела - буквально через ночь: то - ноль, то - минус

двадцать.

Снова после обильного снегопада подкралась мимолетная оттепель.

Смазались акварельные краски.

Тоненькие сосенки потемнели, закручинились и как-то сразу заскучали.

Зато толстые, дородные сосны к полудню засеребрели, медленно-неостановимо

оттаивая заиндевевшими за ночь сердцами.

Смотрю: многие деревца обглоданы буквально до пупка.

Где же им взять новой коры, когда снова ударит мороз?

Горьки иголки старых елок. И сладковатые на вкус, но колючие - у

молодых.

На свежем, чистом снегу невольно любуешься азбукой звериных следов.

Вот белкины - с отчетливыми коготками и "усиками". Цепочка лисьих следов,

звенья которой похожи на пунктирный контур следа лесного великана. Были

там и такие, с обладателем которых я не хотел бы повстречаться на

скользкой тропе.

Еще увидел "островки наоборот" - следы заячьих неспешных прыжков.

Видно, на свидание он не очень спешил. Обычно заметны лишь два огромных

живых локатора его ушей - пушистые, с розовыми прожилками. Остальное

резвый комок страха, напряженное предчувствие нападения из-за любого

куста.

*

ЛЕСНОЙ КОСМОС

Густеющий туман заполнил долину реки, походя привалил тяжким,

грязно-белесым камнем жалкие прибрежные кустики и скрыл от постороннего

взгляда всю плененную округу.

Это вязкое напоминание о космическом "смоге" заставило пролетающие

(словно пролетарий - в трудных финансовых делах) звездолеты включать

боковые огни или хотя бы изредка подавать звуковые сигналы.

Космос слепых - это вначале может показаться забавным. Но когда из

коварной тени на тебя вдруг наплывает безмолвная громада корпуса

"звездолета", то становиться жутковато. Ведь остановиться непросто. И

тогда понимаешь, что тормозной путь - это фатальный, предсмертный рывок

всей предшествующей жизни.

Стой, брат, отдышись. Не спеши.

В подвал бытия ты успеешь всегда.

А может быть и этот риф обойдем и , уходя из галактики по гнутой

касательной, не заденем ни цепких сосновых сучков, ни колючих метеоритов?

*

МАТУШКА-МЕТЕЛЬ

На ближайшую окрестность неожиданно для нее самой, изнемогающей под

тяжелой, подмокшей за оттепель шубой, навзничь пал новый снег.

Все запушилось еще больше: пообтрясенные шалопаем-ветром ветки

дерев, дорожки, богато облицованные нежным богемским стеклом, посахаренные

пудрой макушки и плечи рискованно-торопливых, но по необходимости

медленных прохожих и, конечно же, скисшие облака.

Ближе к ночи отчетливее зашуршала легкая крупа, а в полночь

матушка-метель уже во всю свою вальяжную силу со сладостным звоном

завертела-закружила смерчами по углам, добавляя перца в морозную кутерьму.

И все это - с пугающими детей всхлипами, каким-то мяуканьем и загадочными,

скрипящими, быстро гаснущими причитаниями.

А утром все стихло под тяжкими снежно-ледовыми веригами.

*

ШАЛЬНАЯ ВЕСНА

Приветствую тебя, последняя и шальная Весна. Знаю, что неповторима

ТАКОЙ ЖЕ больше не будет. Придут, возможно, другие, - ног они обласкают не

так. За шиворот лезет капель. Солнце словно сошло с ума. Осинки - по

колена в синьке.

Моей любимой присказкой среди долгой зимы была: весна начинается в

носу. А вдруг она раздумает - и в природе не начнется? Но ведь таянья не

удержать. Богатырские силы проснулись и поднялись, похрустывая и

распахивая горизонт, промытый безумной водою. И мы, вылетая из шуб и тепла

через настежь раскрытые окна, расселись под солнцем на корявых и черных

ветвях.

Гомоним и сверкаем глазами.

*

МОРОЗЕЦ НА СВАДЬБУ

Еще вчера все расслабилось, по-весеннему раскисло и захлюпало. А

сегодня ночью у природы случился припадок мороза.

Утром деревянные аборигены леса оказались схваченными каждый за

горло острыми, с заусенцами ногтями. Морозными, элементарными следами

оказались расписаны (как фотопластинки) не только понурые ветви,

ноздреватые нежно-песцовые "шапки", подрагивающая земля, но, казалось, сам

воздух полуподвижно клубился и щетинился мелкими кактусовыми иголочками.

Больше всего, естественно, радовался таким переменам резко окрепший