Миражи любви - [65]

– Промочите горло, прежде чем мы начнем, – предложил он.

– Нет, мне надо сохранить свежую голову, – ответил Людовик. – Да и тебе тоже! Не хочу, чтобы ты охмелел.

– Вы никогда не видели, чтобы я выпил больше нормы, – возразил мистер Банди, отпив немного.

– Я-то видел тебя пьяного в доску, – покачал головой Людовик, отбирая у Абеля фляжку и пряча ее в свой карман. – В таком состоянии ты сразу же спускаешь курок, а сейчас нам не до стрельбы! Мой осторожный кузен против, и в этом уж он прав! Не хочу больше трупов. Помоги мне сесть.

Банди выполнил просьбу и спросил, что же ему делать, если будет схватка.

– Поработай кулаками! Учти: никакой стрельбы!

– Нет так нет! – сказал Банди, садясь в седло. – Хорошенькое дело будет, если вы ввяжетесь в свалку с одной рукой! Сомневаюсь, что я правильно поступаю, отправляясь с вами.

Они пустили лошадей легкой рысцой, и так как Клем выбрал более короткий путь к Корту – через лес, то не услышали звуков погони. По дороге Людовик объяснил своему напарнику, зачем они, собственно, едут в Дауер-Хаус. Банди слушал молча, а под конец выразил сожаление, что ему не довелось в свое время посчитаться с Бэзилом Левенхэмом. Его вражда к Красавчику объяснялась стремлением того занять место Сильвестра. Перед Сильвестром же Абель Банди преклонялся.

– Он был редким человеком, этот старый лорд, – сказал он.

Когда наконец показался Дауер-Хаус, они придержали лошадей и спешились. Дом стоял в стороне от дороги, на участке земли, клином вдававшемся в парк. Немного посовещавшись, они провели лошадей через прогал в изгороди и стреножили их уже в парке. Банди принялся разжигать фонарь, который прихватил с собой, а Людовик отправился на разведку.

Он обошел дом кругом и, вернувшись, обнаружил Абеля сидящим на пне. Фонарь был укрыт заглушкой.

– Не видел света ни в одном окне, – доложил Людовик. – Красавчик сказал моему осторожному кузену, что в одном из окон библиотеки сломан шпингалет, а это как раз та комната, куда я хочу попасть. Давай рискнем и залезем туда через это окно.

Говоря это, он вытащил пистолет из правого сапога и сказал:

– Если там западня, то вот наша лучшая защита. В этих местах знают, что я никогда не промахиваюсь. Если они хотят поймать меня, то попытаются сделать это неожиданно.

– Верно, – рассудительно сказал Банди. – Что-то я не припомню случая, когда бы вы промахнулись.

Людовик коротко засмеялся:

– Я как-то промахнулся по сове, вот как глупо вышло!

– Зачем это было вам нужно – стрелять по совам?

– Был пьян, – коротко ответил Людовик. – А теперь заруби себе на носу, Абель! Если мы попадем в ловушку, расставленную для меня, то я сам должен из нее выбраться. А ты спасайся и не ломай голову обо мне! Я жду от тебя одного: помоги мне попасть в дом.

Мистер Банди поднялся со своего пня и взял фонарь, не удостоив Людовика ответом.

– Ты понял? – В голосе молодого человека зазвучали командные нотки.

– Ну да! – сказал Банди. – Когда я вижу неприятность, мне часто бывает лень ввязываться в нее. Послушайтесь моего совета: поднимите воротник сюртука и надвиньте поглубже шляпу. Мне не хочется, чтобы кто-то вас узнал.

Людовик последовал этому мудрому совету, но заметил при этом, что вряд ли его узнают.

– Меня может узнать лишь Грэгг, если он здесь, а дворецкий был нанят позже, он меня и в глаза никогда не видел!

– Может быть, – сказал Банди. – Но я скажу вам в лицо, мистер Людовик, то, что много раз говаривал за вашей спиной: у вас такой бушприт – прямо как у старого лорда!

– Будь проклят этот фамильный нос! Он когда-нибудь меня погубит!

– Вот и я так думаю, – согласился Банди. – Однако какой смысл жаловаться на то, чего нельзя изменить? Если вы готовы приступить к этому делу, то лучше начнем, и нечего время терять! Но имейте в виду: хотя там и мало света для того, чтобы вас узнали, но вполне достаточно, чтобы вы стали легкой мишенью для парня, который, быть может, сидит сейчас в доме с ружьем. Хорошо, если вы выйдете оттуда невредимым…

– Тебе нечего за меня бояться, я не буду сегодня особенно рисковать.

Пройдя через кусты, они обогнули дом и вышли к его фасаду, осторожно ступая по гравийной дорожке. Под высокими створчатыми окнами располагались наполовину занесенные снегом цветочные клумбы. Людовик посчитал окна, чтобы определить, где расположена библиотека, и указал на них Банди движением головы. Абель пролез через клумбы и приложил ухо к стеклу. Ни звука, ни лучика света – все было тихо. Он поставил на землю затемненный фонарь и вытащил из кармана складной нож. Пока Абель возился с окном, Людовик стоял рядом, наблюдая, нет ли засады в саду. Его шляпа бросала глубокую тень на лицо, но лунный свет отражался от серебряных украшений на его пистолете, и они сильно блестели. В парке было слишком много деревьев и кустарника, чтобы быть уверенным, что за ними никто не прячется, но Людовик не заметил никакого движения.

Щелчок заставил его повернуть голову. Банди указал большим пальцем на одно из окон и закрыл нож. Нажав на задвижку, он открыл окно. Оно распахнулось наружу с легким скрипом петель. Банди взял фонарь в левую руку, открыл заглушку, а правой рукой отвел в сторону бархатную портьеру. Дуло пистолета Людовика тут же легло ему на плечо, но оказалось, что в этом не было необходимости. Золотой луч фонаря, проскользив по комнате, не обнаружил никакой скрытой опасности. Комната была пуста, кресла аккуратно расставлены, в камине приготовлены дрова, которые оставалось только зажечь, когда вернется хозяин.