Миражи - [23]

Она отпрянула. У нее перехватило дыханье.

– Что ты сделал, Энцо, что подстроил?

Глаза его внезапно потухли, и лицо окаменело. Он заговорил, будто оправдываясь:

– Сделал то, что должен был сделать, чтобы тебя освободить из его лап.

Она смотрела на него, и в ее голове начинала складываться картина недавних событий. Все становилось на свои места.

– Ты сделал так, что Джованни меня возненавидел? – медленно выговорила Франческа. Он мог и не отвечать на этот вопрос; она прочла ответ в мелькнувшей на его лице улыбке торжества. Она поняла все и в ужасе отшатнулась от него.

– Говорю тебе, – настойчиво повторял он, держа ее за руку, – говорю тебе, что сделал то, что должен был сделать.

– Значит, ты заставил Джованни ненавидеть меня, – повторила Франческа. – И это все ради меня, говоришь?

Ее слова прозвучали еле слышно; она просто не решалась громко говорить о таких ужасных вещах. Но теперь мысль ее двигалась прямо и неотступно, и она вынуждена была высказать правду до конца.

– Ты убил его, – прошептала она.

Энцо с силой сжал ее запястье.

– Ты этого никогда не сможешь доказать, – прошипел он. – Тебя же там не было – вспомни, что ты сказала полиции!

Она с минуту молча смотрела на Энцо, почти не чувствуя боли в запястье, потом обвела глазами свое измученное, покрытое синяками тело.

– Это все сделал ты, ты расправился со мной, ты убил своего брата, – сказала она и, как завороженная, вновь и вновь повторяла: – Это был ты… ты это сделал…

Ее забила дрожь, но то был не страх. Впервые в жизни она тряслась от гнева, от жгучей ярости. Франческа спустила ноги на пол, высвободилась из рук Энцо и встала.

– Как же ты мог?

Ее зеленые глаза горели диким огнем, пламенели неистовым негодованием. Она сжала руки в кулаки и принялась изо всех сил дубасить Энцо куда попало.

– Как ты мог! – кричала она, яростно размахивая кулачками. – Ублюдок! Как только ты мог!

Энцо вытянул вперед руки, обхватил Франческу и повалил на постель. Ее горячность снова возбудила в нем желание, и, легко справляясь с ее сопротивлением, хотя она обнаружила неожиданную силу, он сжал ее в своих объятиях и вмял содрогавшееся в конвульсиях тело в постель. Железными пальцами Энцо обхватил ее голову, прижался ртом к ее губам и глубоко просунул язык. Через мгновение он почувствовал, как она пытается крикнуть, но крик получился немой. Франческа снова была в его власти. Он мог торжествовать полную победу.

Через несколько минут его тело обмякло и почти безжизненно покоилось на груди Франчески. А она слышала, как громко бьется его сердце. Она лежала, не двигаясь, позволяя ему ворошить свои волосы, молчала, но в душе у нее все кипело. Она просто пылала негодованием, и ярость ее была столь сильна, что Франческа чувствовала, что задыхается от нее. Где-то в недрах ее тела загоралось неистовое пламя, которое сжигало ее изнутри. Теперь она точно знала: как бы ни старался Энцо подчинить ее своей власти, это пламя ему не погасить. Франческа снова почувствовала себя живой, а страх, который так долго держал ее в своих лапах, умер.

Энцо был одержим, до отчаяния, до безумия одержим единственной страстью – овладеть ею любой ценой. Франческа же знала теперь тоже только одно: она должна во что бы то ни стало избавиться от него. Если она останется здесь, его сумасшествие погубит ее. Это роковое наваждение уже разрушило самого Энцо – и эта участь ждет каждого, кто соприкоснется с ним. Выбора не было: только один путь мог вывести ее на свободу, и Франческа молила Бога, чтобы он ниспослал ей мужества осуществить свой план.

Вскоре Энцо приподнялся на локте и посмотрел на нее. Он заметил в ее глазах огонек, которого раньше не было, и улыбнулся ленивой сардонической усмешкой. «Видать, тебе понравилось, Франческа. Я так и знал, крошка». Он перевернулся через спину и сел в постели. Франческа прикрылась простыней.

– Не надо, – он сдернул с нее простыню. – Мне нравится смотреть на тебя.

Она не стала перечить. Она будет играть в эту игру, сколько потребуется.

– Так-то лучше. – Он встал. – Франческа, мне надо уйти. Нужно распорядиться насчет похорон Джованни.

Она лежала, не шевелясь, сдерживая дыхание, боясь, как бы он не заметил подозрительного блеска ее глаз. Ей не верилось, что шанс на спасение выпадет ей так скоро. Повернувшись к ней спиной, Энцо начал одеваться. Она наблюдала за ним, стараясь не выдать предвкушения свободы, которое росло и крепло в ее душе.

– Побудешь тут одна? – спросил он через плечо.

– Да, не беспокойся. – Она старалась не встретиться с ним взглядом, чтобы он не прочитал того, что она на самом деле чувствовала в эти минуты. – А ты надолго? – спросила она как можно беспечней.

– Да кто знает, наверно, на несколько часов, может, на полдня. Неизвестно, сколько это займет времени. – Он пожал плечами. – Бюрократы чертовы!

Он склонился над кроватью, прижался головой к ее груди и поцеловал. Она постаралась не выдать своего отвращения.

– Поскучай немножко, – сказал он, втайне гордясь собой.

Она промолчала, внутренне содрогнувшись от его близости.

– Ну ничего. – Он выпрямился. – До скорого, дорогая. Вернусь, как только смогу.