Мир за гранью войны - [79]

Единственным стабильным участком стратегического фронта было Средиземноморье. Здесь инициативой, безусловно, владели англичане. Но даже там отсутствовали явные успехи — франко-итальянские силы хоть и пятились, но держались, отражая в Тунисе упорные, но чересчур безискустные попытки англичан овладеть всем североафриканским побережьем.

Зато приятной неожиданностью стала необыкновенная стойкость Советского Союза. Страна Советов не только выдержала чудовищный натиск германских армий, но и смогла с наступлением зимы перейти в наступление, поставив, считавшийся непобедимым, Вермахт на грань катастрофы. Так что можно было не сомневаться: основные силы "оси" и в 42 году будут скованы на бескрайних просторах СССР. И этим надо воспользоваться!

В США принимали одну производственную программу за другой, самая мощная в мире промышленность перестраивалась на выпуск военной продукции, поток вооружений и военных материалов хлынул в стремительно формирующуюся армию. На глазах возрождался и потрепанный флот, быстро пополняясь новыми кораблями — от тральщиков и корветов до линкоров и ударных авианосцев. Американцы на ходу учились воевать, не стесняясь перенимать опыт у британских коллег, там, где это было целесообразно (например, в способах организации конвойной службы и противолодочной обороны, где англичане за два с лишним года войны, что называется, собаку съели). Решимость союзников вести борьбу до полной победы была непоколебима, не смотря ни на что. Оставалось только выбрать точку приложения первоочередных усилий. Вот тут-то и возникли разногласия, для решения которых понадобилась личная встреча лидеров двух великих наций.

Черчилль, верный периферийной стратегии, предлагал сконцентрироваться на овладении французскими колониями в Африке и вытеснении немецких субмарин из Атлантики. Лишь после этого можно будет приступить к высадке в Европе, причем как можно дальше от Германии — в Норвегии, на Балканах, на Пиренейском полуострове. А пока будут идти эти предварительные операции, следует начать совместные масштабные бомбардировки европейских городов с целью подрыва промышленного потенциала и морального духа населения. Советскому Союзу при всем этом действе отводилась роль "кровавого болота" в котором завязнут немецкие танковые клинья.

Рузвельт, уповающий на экономическое превосходство союзников, настаивал на более активных действиях. Предлагая уже в 43-м году осуществить полный разгром сил "оси" в Европе, путем массированного наступления на суше, море и в воздухе. Для этой цели предполагалось в течении 42-го года очистить от франко-итальянских войск Северную Африку, уничтожить или заблокировать в гаванях надводные флоты и субмарины "оси", сформировать и развернуть на подступах к Европе армию вторжения и подавляющие военно-воздушные силы — весьма смелые планы, особенно учитывая довольно безрадостную ситуацию сложившуюся на фронтах войны. Правда для его осуществления требовалось сформировать "с нуля" несколько сотен новых дивизий и авиакрыльев, а также найти способ перебросить всё это через Атлантику, в которой продолжали бесчинствовать "пираты фюрера".

Советскому Союзу, как и Китаю, следовало оказывать помощь военными материалами и вооружениями, поставляемыми по договору о ленд-лизе, чтобы связать в этих странах как можно большее число войск "оси". В этом вопросе британские и американские планы также расходились, так как англичане выступали за минимизацию военных поставок независимым союзникам.

Единственным пунктом, по которому стороны сразу сошлись во мнениях, была роль фронтов в предстоящих сражениях: Германия единодушно была признана наиболее сильным и опасным из противников. Соответственно, европейский театр военных действий получил статус приоритетного, а тихоокеанский был признан второстепенным — на нем предполагалось пока ограничиться обороной. По всем остальным позициям пришлось искать компромис, выдвигая аргументы и идя на уступки. Победителем из этой своеобразной ораторской дуэли вышел многоопытный в политических дрязгах британский премьер. Сэр Уинстон, ловко используя, продемонстрированную американцами беспомощность в военной сфере, продавил свою осторожную стратегию окружения и изоляции стран "оси" и, прежде всего, Германии. Рузвельт, больше привыкший заниматься внутренней политикой и экономикой, не смог переломить упорство, поднаторевшего в политических баталиях, "британского бульдога".

В результате, итогом конференции в Рейкьявике стало принятие союзниками новой долгосрочной стратегии ведения войны, в целом основанной на британском сценарии. Рвавшиеся в бой американцы, правда, смогли добиться увеличения масштаба грядущих операций и несколько сократить сроки, отводимые на их подготовку. Еще одной уступкой, на которую вынужден был пойти Черчилль, стало расширение запланированного объема экономической помощи СССР и Китаю — в планах сдерживания агрессоров им отводилась важная роль.

Фигуры на стратегической шахматной доске начали перестраиваться в новую конфигурацию. Закончилась тяжелая зима 41–42 годов — зима несбывшихся надежд. Впереди была весна, а вместе с ней и новая военная кампания, традиционно несущая с собой новые надежды и неизбежно ведущая к новым сражениям.