Мир воров. История таверны «Распутный Единорог». Тени Санктуария. Сезон штормов - [80]

— Верно, — голос Литанде, тем не менее, дрогнул. — Береги ее, Миртис. Будь добра к ней.

— Я клянусь тебе в этом, Литанде.

— Если бы только она могла полюбить меня… — колдун осекся, и в голосе его опять послышались рыдания; Миртис отвернулась, разрываясь от боли, не зная, что предложить в утешение.

— Если бы только она могла полюбить меня таким, какой я есть, свободная от чар Раббена! Полюбить меня безоговорочно! Но я боялся, что не смогу побороть чары, которыми Раббен ее околдовал… А также довериться ей в надежде, что она меня не предаст, зная…

Миртис нежно обняла Литанде своими пухлыми руками.

— Ты сожалеешь?

Вопрос был двусмысленным. Он мог означать: «Ты сожалеешь о том, что не убил девушку?» Или даже: «Ты сожалеешь о своей клятве и о том, что должен хранить тайну до конца дней своих?» Литанде выбрал последний для ответа.

— Сожалею? Как я могу сожалеть? Когда-нибудь я буду сражаться против Хаоса; даже рядом с Раббеном, если он все еще будет жив к тому моменту. И это единственное, что оправдывает мое существование и мою тайну. Однако теперь я должен покинуть Санктуарий, и кто знает, какими ветрами меня занесет в эту сторону вновь? Поцелуй меня на прощание, сестра моя.

Миртис приподнялась на цыпочки. Ее губы сошлись в поцелуе с губами колдуна.

— До будущей встречи, Литанде. Да хранит тебя и благоволит к тебе Богиня наша вечно. Прощай, моя возлюбленная, моя сестра.

И тогда колдунья Литанде пристегнула к своему поясу меч и тихо, незаметными путями, покинула город, когда уже начала заниматься заря. А свет ее голубой звезды, горящей во лбу, затмевался восходящим солнцем. И ни разу не обернулась она назад.

Роберт АСПРИН ПОСЛЕСЛОВИЕ. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ «МИРА ВОРОВ»

БЫЛА ТЕМНАЯ НЕНАСТНАЯ НОЧЬ…

На самом деле в тот четверг ночь перед «Босконом-78» была очень приятной. Линн Эбен, Гордон Диксон и я наслаждались тихим ужином в ресторане «Шератонская русалка» в Бостоне перед началом того хаоса, который неизбежно поднимается во время крупного конвента любителей научной фантастики.

И, как часто случается, когда несколько писателей собираются на вечеринке, разговор свернул на тему сочинительства вообще и проблем, с которыми мы сталкиваемся, а также на «любимые мозоли», в частности. Чтобы не отстать от своих компаньонов по ужину, я заикнулся о моей давнишней «головной боли»: кто бы ни принимался писать на тему героической фэнтези, из под его пера непременно первым делом должна была выйти вселенная, как правило, при этом прошлое остается в стороне. Несмотря на искусно созданную Гиборийскую Эру Говарда или даже восхитительно сложный город Ланкмар, сотворенный Лейбером, от каждого автора ждут, что он будет биться головой о письменный стол, но изобретет свой собственный мир. А представьте, например, предложил я, что наши любимые персонажи, колдуны и воины, орудующие мечами, действуют в одной и той же окружающей обстановке и в одних и тех же временных рамках. Представьте потенциальные возможности рассказа. Представьте взаимосвязь между короткими рассказами. Что, если…

Что, если Фафхрд и Серый Мышелов только что совершили успешную плутовскую сделку. Разъяренная толпа преследует их по пятам, а они, применив одну из своих знаменитых уловок — уходить по собственным следам, улизнули от своих преследователей. А теперь, представим, что эта рассерженная толпа, размахивающая факелами, очертя голову, налетает на Копана, скрывающегося от правосудия и уставшего от преследований, позади у него целый день пешего пути, так как его лошадь пала. Все, о чем он мечтает, это кувшин вина и девчонка. А вместо этого он оказывается лицом к лицу с линчующей толпой. Что, если его седельные вьюки полны награбленного добра, доставшегося ему благодаря одной из его пока еще не раскрытой авантюр?

А что, если Кейна и Эльрика назначили командовать противоположными армиями в одной и той же войне?

Да, заявил я, возможности безграничны. Разлив по бокалам еще немного вина, я признался, что одним из моих давно вынашиваемых проектов является создание сборника фантастических рассказов, повествующих не об одном, а о целом «букете» центральных персонажей. Они бы все действовали в рамках одной и той же местности и опосредованно знали бы о существовании друг друга, так как их пути постоянно пересекались. Единственная проблема: мой писательский график такой напряженный, что я не был уверен в том, будет ли вообще у меня возможность написать такое.

Вино полилось рекой.

Горди красноречиво выражал сочувствие, указывая на то, что это проблема всех писателей, которые становятся все более и более читаемыми. Время! Время, необходимое для того, чтобы выполнить свои обязательства и написать что-то для души, то, что тебе действительно хочется написать. В качестве примера, он подчеркнул, что в его Дорсайской вселенной были неограниченные потенциальные возможности, однако у него едва хватало времени, чтобы завершить свой «Чайльдовский» цикл романов, не говоря уже о сочинительстве всяких небылиц.

Опять полилось вино.

Идеальной вещью, предложила Линн, было бы, если бы мы смогли предоставить право использовать свои идеи и придуманный мир другим авторам. Опасность здесь, как подчеркнул Горди, заключалась в том, что можно потерять контроль. Никто из нас особенно не горел желанием предоставить право какому-нибудь Тому, Дику или Гарри обыгрывать наши взлелеянные идеи.