Мир вокруг нас - [65]
Вечер. Пора бы спать. Завтра рано подъем. Но геологу не до сна. Сперва он намечает на карте, где рабочие станут копать канавы, а потом, когда работа закончена, вместе с Сашей и десятком других ребят долго сидит на крыльце.
Они мечтают о том, какие изменения произойдут теперь в жизни села: как придет сюда железная дорога, вырастет целый город, засверкает огнями долина Яманки…
Геологическая карта, на которой красочными пятнами говорится о выходах на земную поверхность изверженных горных пород, где точками и квадратиками обозначены места Сашиных находок, в этом порукой.
А. Шейкин
Музей под ногами
Перед домом, где я живу в Ленинграде, тротуар вымощен беловатым известняковым плитняком. Тротуар состоит из плит. Все плиты как плиты, но поперек одной из них не то оттиснут, не то вдавлен странный узор, такой, как на нашем рисунке (стр. 292).
Поперек каменной плиты оттиснут странный узор.
Жители Ленинграда, если они наблюдательны, знают: такие узоры встречаются кое-где на тротуарных плитах. Откуда же они взялись и что собой представляют?
Эти узоры — вещь удивительная. Более полумиллиарда лет назад на месте нынешнего Ленинграда расстилалось море. В этом море среди различных других животных обитал громадный, до двух метров длиной, моллюск — родич наших нынешних осьминогов и каракатиц.
Он прятал свое мягкое тело в длинную раковину, похожую на прямой острый рог. Внутри она была разделена поперечными перегородками на отдельные камеры, соединенные трубкой — сифоном. За эту прямую раковину мы сейчас именуем древнее чудовище пряморогом, или, по-гречески, «ортоцерасом».
Ортоцерас.
Когда пряморог умирал, он опускался на дно моря. Здесь лежал толстый слой известковых скорлупок мельчайших водных животных — корненожек. Новые и новые скорлупки, опускаясь на дно, ложились на пряморога, погребали его в своей толще. Прошли тысячи тысяч лет. Раковину пряморога покрыли могучие толщи осадков. Сдавленные слои нежных известковых скорлупок со временем превратились в известняк. А внутри известняка, как в лучшем из склепов, хранились миллионы мертвых ортоцерасов. Сами они сгнили, а прочные раковины окаменели.
Раковина ортоцераса и ее разрез.
Прошли еще сотни тысяч лет. Дно Силлурийского моря оказалось сушей. Когда каменотесы расслоили на плиты известняк, образовавшийся на дне этого древнего моря, миллиардолетний моллюск увидел солнечный свет.
Теперь, проходя мимо его отпечатка, я всякий раз испытываю некоторый трепет: ведь полмиллиарда лет старику! Что по сравнению с ним значит мумия какого-нибудь фараона!
Но еще больший трепет, настоящее благоговение вызывает у меня мощь человеческого разума. Ведь никто никогда не видел ни одного живого пряморога. Мы не видели и того мира, в каком он обитал, но мы много знаем о нем. И это великое знание дал нам наш разум!
Итак, земля под нашими ногами бывает порой подобна музею. И разве не интересно было бы иметь в школьном кабинете биологии такой экспонат полумиллиардовой давности?
Л. Успенский.
Про соль
Почему еду солят — и хлеб, и мясо, и картошку? Скажешь, потому, что без соли еда невкусна. Верно. Но не только в этом дело. Человеку соль необходима, он без нее долго жить не может.
Соль есть почти во всем, что мы едим: и в морковке, и в мясе, и в молоке. Даже в яблоке. Но этого нам недостаточно — в еду нужно еще прибавлять соли.
Откуда же берется соль, которую покупают в магазине?
Не добывают ли ее, как сахар, из растений? Нет, это было бы очень трудно. Можно гораздо проще получить соль. Ее очень много в природе — и на земле, и под землей, и в воде.
Встречаются даже целые горы из соли. А под землей она лежит пластами, как каменный уголь. Такая соль называется каменной. У нас ее много в Донбассе и на Урале.
Чтобы добыть каменную соль, роют шахту — очень глубокий колодец, от которого под землей по соляному пласту проложены коридоры.
В шахту везет рабочих подъемник. Соль обычно лежит под землей очень толстыми пластами, высотой метров в двадцать — тридцать.
Опускают в шахту машину, которую называют врубовой. Она врубается в пласт, проделывает в нем длинную щель.
Подрубленную соль легче отделить от пласта. Большие куски каменной соли грузят в вагонетки, и электровоз доставляет их к подъемнику.
Подъемник поднимает соль на поверхность земли. Там большие куски каменной соли дробят и потом размалывают на мельнице. Остается только запаковать соль и отправить в магазины.
А под землей, там, где вырубили соль, остаются огромные белые пещеры. Можно было бы в каждой из них построить шестиэтажный дом.
Но не только под землей добывают соль.
Ты ведь знаешь, что море соленое. Если долго кипятить в котле морскую воду, она уйдет паром, и останется на дне котла горсточка соли. Только она горькая. Надо еще ее очистить, чтобы получилась соль, годная для пищи, — поваренная соль.
Но добывают в воде и такую соль, что ее очищать не надо, — ее добывают не в море, а в соленых озерах. Там соль не горькая.
А знаешь, сколько в каждом из нас соли? У взрослого человека в крови, в мускулах и в костях больше полкилограмма соли. И нужно все время пополнять ее запас едой. А то, например, когда ты плачешь или в жару потеешь, вместе с водой выделяется и соль.
