Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций - [28]

Подливал масла в антисоветский огонь и У Черчилль. Возрастание международного авторитета коммунистов и СССР выводило его из терпения. Некоторые историки считают, что британский премьер был на грани паники, и именно этим объясняют его указание продумать военные мероприятия против СССР, дабы «навязать русским волю США и Британской империи». Дата предполагаемого удара — 1 июля 1945 г. Представить такое через два месяца после окончания войны в Европе просто невероятно, да еще с предполагаемым использованием германского оружия и пленных солдат, поэтому сам премьер назвал план «Операция немыслимое». Британские штабисты дотошно оценили все шансы и вынесли неутешительный вердикт: «Добиться успеха невозможно». Необходимо считаться с тем, что «с настоящего времени Россия является самой мощной державой в Европе». У. Черчилль смирился с «немыслимым» и распорядился готовиться к защите хотя бы «нашего острова».

Поскольку американцам была нужна Красная Армия для победы над Японией, в давлении на «русских» нельзя было переходить определенных границ. Г. Трумэн приехал на последнюю встречу «Большой тройки» в Потсдам в предвкушении трудных переговоров с И.В. Сталиным. Однако в первые же дни конференции пришла долгожданная весть об успешном испытании атомной бомбы, разрушительные последствия которого превзошли ожидания ученых. Это в корне изменило настроение Г. Трумэна и У Черчилля. Их штабы охватило чувство эйфории. Стержень всех кулуарных разговоров — «пропала нужда в русской военной помощи». США теперь в состоянии самостоятельно разобраться с Японией. Г. Трумэн позднее писал: «Я не собирался дать России возможность пожать плоды долгой, кровавой и мужественной борьбы, в которой она не принимала никакого участия». При этом американцам было важно сохранить лицо, ведь именно они настаивали на участии Москвы в войне против Японии.

Началась тягучая дипломатическая борьба. Сталину давали понять, что ялтинские соглашения по-прежнему в силе, но делали все возможное, чтобы ограничить советское проникновение в Азию. С позиции Г. Трумэна, главное — не допустить оккупации Японии советскими войсками, как можно быстрее вывести Токио из войны, применив ядерное оружие. 6 и 9 августа американцы сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, в результате чего в считанные минуты в обоих городах погибли около 100 тыс. человек. Политический подтекст бомбардировок легко прослеживался из окон Кремля. Американцы давали понять, что баланс сил изменился. «Большой союз» уходил в прошлое, а вместе с ним и кремлевские надежды на взаимопонимание и равные партнерские отношения.

Через месяц после атомных бомбардировок Пентагон подготовил список из 66 советских городов, на которые надо было сбросить всего 204 бомбы, чтобы навсегда уничтожить СССР. Больше всего бомб (по шесть) предназначалось для Москвы, Ленинграда, Ташкента, Новосибирска, Киева, Харькова, Риги, Кенигсберга, Одессы и Улан-Уде. По пять бомб предназначалось Казани, Львову, Свердловску, Сталинграду, Вильнюсу и Нижнему Тагилу. Начиналась эра атомной дипломатии (или шантажа), в которой Советскому Союзу срочно требовалась своя бомба и другие союзники.

Оккупационные режимы. Сопротивление и коллаборационизм

Завоевание, колонизация и эксплуатация оккупированных территорий сопровождают всю человеческую историю. В годы Второй мировой войны страны Оси привнесли новые элементы. Одержимые расовым превосходством и идеей мирового господства, они собирались править тысячелетия. Немцы, итальянцы и японцы полагали, что внутренние экономические и социальные проблемы можно с легкостью уладить путем завоевания других земель, создания большой зоны «жизненного пространства», которая будет обеспечивать метрополию всем необходимым. Насильственно присоединенные области должны были быть быстро колонизированы выходцами из страны завоевательницы.

В 1936 г. японские политики и эксперты подсчитали, что для преодоления кризиса и отсталости в сельском хозяйстве требовалось переселить на «новые» территории (главным образом в Маньчжурию) 1 млн человек — почти пятую часть всех сельских работников. При этом логика была весьма проста. Переселению подлежали в основном обнищавшие фермеры. Земли уехавших распределялись в пользу оставшихся, которые «превращались» в фермеров среднего класса. Таким путем предполагалось добиться социальной гармонии на селе и обезопасить крупных землевладельцев от посягательств бедноты. Этот подход совершенно не учитывал интересы местного населения на континенте (всего около 32 млн человек), которое под разными предлогами заставляли избавляться от земель по бросовым ценам. Впрочем, маньчжурской сельской идиллии не получилось. В совокупности из Японии в Маньчжурию переселились около 220 тыс. крестьян. Из них почти 80 тыс. погибли, а остальные 140 тыс. пришлось эвакуировать на родину.

В самой Японии высвобождение части земель не привело к росту производства. Основная проблема — отсутствие механизации и удобрений. Так, за все годы войны в сельском хозяйстве работало всего 99 тракторов. Хотя объем ввозимого продовольствия составлял около 20%, это были чрезвычайно важные поставки — почти вся соль, сахар, соя и бобовые, одна треть риса. В такой ситуации единственный способ удовлетворить потребности страны токийские стратеги по-прежнему видели в дальнейшей экспансии. Однако безоблачно планы выглядели только на бумаге. Оказалось не так просто завоевать огромные азиатские пространства и эксплуатировать их. Японские военные приходили с лозунгом «свободы», будто бы они, как «избранная» азиатская раса, «освобождали» азиатские народы от западных колонизаторов и «объединяли» их под своим руководством для дальнейшей борьбы с тлетворным влиянием «белой расы». Какое-то время эта пропаганда имела успех и находила сторонников на всех оккупированных территориях. Этому способствовали и ограниченные инвестиционные программы.