Мир в раннее Новое время - [5]

Отметим, что при всей разнокалиберности перечисленных явлений все они были беспрецедентны: впервые европейцы заселяли острова Атлантики, впервые русский купец достиг Малабарского берега, впервые китайский император направил морские экспедиции такого масштаба, впервые правители американской империи устремились в Тихий океан. Даже в доколумбовой Америке по непонятным нам причинам история ускоряет свой бег. В Южной Америке прежде не возникало таких огромных империй, как государство инков. За сто лет экспансии империя «детей солнца» поставила под контроль территорию свыше двух миллионов квадратных километров. Страна была покрыта сетью дорог, функционировала эстафетная курьерская служба, с ее помощью распоряжения передавались со скоростью до 400 км в день, действовала строгая система учета, от которой нельзя было скрыть и пары сандалий. Возможно, что империя ацтеков, тогда же достигшая пика могущества, не была самым крупным образованием, когда-либо созданным на территории современной Мексики. Но экономический подъем, расцвет густонаселенных городов, развитие сложных религиозных систем, сопровождавшихся своеобразной философской рефлексией и достаточно развитой летописной традицией, не имели прецедентов.

Высокая динамика развития в XV в. не была, как видим, монополией Запада. Связать каузальной цепью трансформации обществ Старого и Нового Света мы не можем, но для большей части Мир-Системы это реально. Напомним, что в предыдущем томе, поставив задачу синхронизации изменений, происходящих в мире за этот период, мы увидели, что пояс цивилизаций, растянувшийся от Западной Европы и Северной Африки до Дальнего Востока, находился в таком взаимодействии, при котором серьезные изменения на одном участке так или иначе сказывались на состоянии других его частей. Этот пояс мы обозначили как средневековую Мир-Систему.

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК: МОРСКИЕ ЗАПРЕТЫ И МОРСКАЯ ТОРГОВЛЯ

Оживление в водах Тихого океана было вызвано импульсами, исходившими из Китая. Во времена династии Сун там началось бурное развитие товарно-денежных отношений, замедленное, но не остановленное монгольским завоеванием. С утверждением династии Мин возобладало стремление «обрубать ветви, чтобы лучше рос ствол»: чтобы достичь стабильности, требовалось ограничить воздействие денежной экономики. После некоторых колебаний Китай отказывается от морской, да и от сухопутной экспансии, перейдя к оборонительным войнам с кочевниками. Перенос столицы из Нанкина в Пекин был зримым доказательством того, что страна «отворачивалась от моря». Следуя «морским запретам», власти не разрешали покидать страну. Ограничивалась даже внутренняя торговля — крестьянам запрещалось уходить из своих деревень более чем на 12 км. Купцов считали не вызывающими доверия. Ремесло строго регламентировалось, предпочтительной считалась работа на казенный заказ. Укрепляя систему должностных экзаменов, власти облегчали возможность продвижения талантливым простолюдинам, что отвращало амбициозных людей от купеческой стези. Упрощение налогообложения, отказ от сложных инструментов кредитной сферы и навигационных расчетов вели к упадку великой китайской математической школы. Для сбора налогов и их распределения чиновникам хватало четырех арифметических действий.

Полностью «подморозить» страну не удалось. Казенные мануфактуры производили все больше фарфора и других товаров, пользовавшихся спросом по всему миру, росло число частных мастерских. Китайские коробейники ловко обходили заставы на дорогах. Усиливающаяся коррупция смягчала таможенные запреты, развивалась морская контрабанда. Южные моря изобиловали китайскими купцами и пиратами. Не получалось и удержать культуру в ее канонических формах. Следование неоконфуцианскому учению не мешало популярности даосских и буддистских сект, той же секте Белого Лотоса. Предписание соблюдать официальные каноны культуры не остановило развитие новых литературных жанров на народном языке.

И все же утверждение о самоизоляции Китая в эпоху Мин при всех оговорках остается справедливым. Но это не относится ко всему Дальнему Востоку. Отказавшись от морской экспансии, Китай передал инициативу в другие руки. Наиболее показателен пример архипелага Рюкю, где на Окинаве в начале XV в. один из враждующих кланов сумел объединить весь остров, создав государство, признавшее суверенитет Китая. Природные условия на Окинаве были не слишком благоприятны для хозяйства: частые тайфуны разрушали ирригационные сооружения рисовых полей, не было полезных ископаемых, за исключением серы, изобиловавшей в кратерах вулканов.

Лояльность по отношению к Срединной империи делала Окинаву ее эмпориумом и даже «офшором» в условиях «морского запрета». Купцы с Окинавы допускались в китайские порты, на острове обосновались китайские купцы, торговавшие под видом рюкюсцев. Китайцы помогали спускать на воду джонки, ходившие на юг за пряностями, сандаловым деревом, слоновой костью, везя туда шелк и фарфор. Вскоре купцы королевства Рюкю оценили и выгоды торговли в северном направлении — в Китае пользовались спросом японские мечи и медь, корейские хлопковые ткани. С середины XV в. окинавские купцы выстроили торговый «треугольник»: Юг (Аннам, Сиам, Ява, Суматра, Бирма), Китай и Север (Япония и Корея). Прибыли торговых операций доходили до 1000 %. Это был «золотой век» Окинавы, в ее порту Наха можно было встретить не только местные суда каботажного флота, но и китайские, японские и малайские джонки с международными экипажами. Китайцы (управляющие, казначеи, шкиперы кораблей) жили в отдельных кварталах, японцы же расселялись по всему городу, но имели собственные буддистские и синтоистские храмы с японскими священниками.