Мир в относительности - [18]

- Выходит, ты Божья овечка, - в спокойном тоне продолжал он, но уже, прохаживаясь перед ней взад-вперёд.

За спиной Алексу бдительно держали руки двух охранников, а поодаль маячила фигура Лишневского. Наконец, Айлин замер прямо перед ней, и они оба впились друг в друга горящими глазами. Бой был неравный. Айлин был вооружён металлическим, звучным голосом, от которого у Алексы всегда пробегали мурашки, а Алекса, только и могла, что выкрикивать гнусные реплики.

- Так, вот, - зазвучал беспощадный голос Айлина, - с сегодняшнего дня на Земле и в космосе Аргенда находится под полным контролем ФеОНы. Напрямую захвачены все территории на Земле, Луне, Марсе и других планетах и спутниках Солнечной системы. Считаются захваченными все транспортные средства, находящиеся в длительных полётах. Однозначно, Скайлам пришёл конец! И вам, Александра, ничего не остаётся, как подписать документ об отречении наследия президентства, тем самым, поставив последнюю точку в существовании Аргенды, как самостоятельного юридического субъекта.

Немного помолчав, он добавил, уже, не напрягаясь:

- В противном случае, вы будете считаться военнопленной ФеОНы, до окончательного решения Антарктического всемирного комитета, а это процесс длительный, и без того ясно, в чью пользу он будет решён.

Алексу переполнял гнев, у неё не было слов, чтобы высказать, всё, что она думает по этому поводу:

- Как ты смеешь? Язва ты на теле Земли! Неужели ты думаешь, что я так легко предам свою страну? Я, что похожа на предателя? Ты думаешь, что тебе всё дозволено, и ты центр всей вселенной? Да, никогда тебе не смыть с рук крови человеческой!

Она рвалась из рук охранников, её голос срывался.

- Я не буду разговаривать с этой бешеной, - холодным тоном обратился он к своему напарнику.

- А-а, - злорадно завопила Алекса, - правда глаза колет?

- Александра, - поспешил к ней Лишневский, - будьте же благоразумны!

- Да, пошёл ты! - рванула плечо Алекса от его руки.

- Поговорим в другой раз, - буркнул Айлин, повернувшись к выходу.

- Погоди, - окликнул его Лишневский.

- Уж лучше пусть Антарктида, чем эта психопатка,- бросил в его сторону Айлин.

- Я психопатка? А для тебя, значит всё о-кей, когда стрельба и взрывы, для тебя норма, когда кровь рекой? Фашист! - крикнула она в отчаянии, уже почти, скрывшемуся за дверью Айлину.

И она добилась своего. Он вернулся к ней, и шипящим голосом заговорил прямо ей в лицо:

- Нет, этой заразе нельзя распространяться, подобно чуме. Я уничтожу вас в корне! Ты будешь гнить в подземке до последних своих дней, словно падаль, которую нельзя даже сжечь, так ядовит её смердящий дух.

На такие слова у Алексы не нашлось ответа. У неё не было того запаса слов, который бы соответствовал её истинной ненависти к этому человеку. Она попросту плюнула ему в лицо. Благо, что он стоял очень близко к ней. Тогда, он даже не просто опешил или возмутился, он даже обрадовался, что теперь может спокойно вытащить свой пистолет. Последнее, что видела Алекса, это спина удаляющегося Айлина.

5. Ненависть

Ранний час. Нет, никогда Алексе не надоест слушать птичий оркестр вживую. Следуя к соседним яйцеподобным корпусам по песчаной дорожке, вьющейся между молодыми сосёнками, Алекса могла наслаждаться этим природным творчеством в полной мере. В Аргенде ничего подобного ей не приходилось испытывать, там не было природных лесов, а уж птиц и подавно. Прошло полгода с того момента, как она попала сюда. Могла ли она подумать тогда, что когда-нибудь ей "посчастливится" жить в этом "чудном" месте, о котором ей уже приходилось слышать по новостям "Антарктида-связи"? Тогда такое насмешливое отношение властей ФеОНы к своим узницам - куртизанкам так забавляло Алексу, что в мыслях она злорадствовала по этому поводу, над всем, что касалось ФеОНы, особенно над её либеральной политикой. "В этом вся ФеОНа, - думала она". Узницы жили, словно на необитаемом острове, со всеми удобствами. Что это - наказание или благодарность? И всё же, тонкий смысл этого противоречия ей стал ясен чуть позже, когда она попыталась уговорить часть женщин на побег. Желающих, почти не оказалось. И лишь, пожив среди них некоторое время, ей удалось найти ключ к душам нескольких из них.

Конечно же, находясь вдали от дома, Алекса нуждалась в ком-то близком, и её соседка Анна стала для неё почти подругой. Именно попытка понять Анну, войти в её положение, разобраться в её запутавшейся, нелёгкой судьбе, понудили Алексу проникнуться к Анне более тёплыми чувствами, нежели теми, что были в самом начале. Анна поддерживала её во всех житейских ситуациях, скрашивала существование, и помогала отвлечься от тупой боли огромного Алексиного горя. А может быть, их связывали полные противоположности - Анна была, вроде мягкого, пушистого котёнка, когда Алекса наоборот, была, просто слеплена из гранита и стали.

Связь с внешним миром разрешалась только посредством ви-фона, и только раз в неделю. Ещё, можно было смотреть Инфо, но только новостные передачи. Стоит ли говорить, что здесь была и школа, и больница, и столовая, и прачечная, и другие учреждения, обслуживаемые самими колонистками. Почти все женщины старались вести себя прилично, чтобы электронный определитель смог, наконец, просигналить об окончании срока заключения. По этому поводу, обычно любили шутить всем лагерем: