— Вижу, вы очнулись. Хорошо.
— Ч-ч-что в-вам н-над-д-до?
— Поговорить с хорошим человеком, — магистр слегка улыбнулся уголками губ. — Видел я одну картиночку, когда заглядывал в гости к интересному господину по имени Амблик. Жил этот милый человек довольно далеко отсюда, в чудном городе Ригулди.
— А-а-а-йа-а! Не надо, не надо! — завизжал и заскулил пленник. — Я не участвовал, я не виноват.
— И чего же вы так переживаете то, раз не виноваты?
— Не надо, — зарыдал мужчина, — инквизиция всё равно не поверит, что я не знал про «ошейники воли». Они меня сожгут!
Магистр поставил второй стул напротив, сел, закинув ногу на ногу, и с ленцой произнёс:
— Ваши дела в Ригулди меня не волнуют. Интересны лишь ваши занятия с господином бургомистром. Расскажете мне всё — я забуду про метку. Откажетесь… помнится, последний человек с такой же татуировкой упорствовал целый час, но всё равно поделился секретом. Правда, после этого пришлось отправить его рыбам. Из милосердия, бедняга всё равно был не жилец. Так как?
— Я… Не надо, я… я б-боюсь боли. Й-йа р-раскажу. Только я мало…
— Всё. Всё, что вспомните. Итак. Что за состав вы готовили сейчас для бургомистра? Для него ведь? — магистр махнул рукой в сторону стола.
— Я не знаю, не знаю, — поняв, что немедленно пытать его не будут, мужчина чуть успокоился, речь стала внятней. — Мне приносят записи раз в месяц, каждый раз новые.
— Давно?
— Эти записи — уже четыре месяца.
— Эти? Значит, до этого были другие?
— Д-да. Только… они совсем другие. Меня тогда заставляли вместе с ними обоими ездить в закрытой карете в Торфинс. Так по дороге ей господин бургомистр говорит: «Пей». Она как из флакона всё выпьет, глаза масленые становятся, платье начинает расшнуровывать, мол, душно ей. А сама ко мне что твоя кошка. Как приедем, там, рядом с городом дом такой с башенками и садом старым, так они оба туда, и мне говорят — сиди, жди. Потом вернутся, господин бургомистр жену-то посадит, скажет: «Езжайте». Сам останется. И… обратно она другая совсем. Взгляд такой затравленный, меня боится. А служанку, которая её дома всегда встречала, не боится.
Рассказ выходил странный. И ещё более странными были рецепты из тайника. Но что-то они напоминали… Выяснив всё, что нужно, Ислуин снял верёвки, приказал пленнику одеться и бросил в него заклятие стирания памяти — через пару часов мужчина очнётся и решит, что просто по ошибке надышался компонентов смеси. Сам же магистр отправился домой.
Утром Ислуин предупредил Лейтис — кто бы ни спрашивал, его нет. Заболел, уехал, напился с горя. Пусть думают всё, что угодно. А сам засел за книги, принесённые из родного мира, особенно за трактат Ириена «О зельях и предметах», который всегда старался брать с собой в путешествия. Лейтис, глядя с каким рвением наставник взялся за дело, только фыркнула и отправилась гулять. Магистр её ухода почти не заметил… да и, в конце концов, ученица давно не маленькая и постоять за себя сумеет.
Лучший из справочников по всяким редкостям не подвёл, хотя выковыривать информацию из разных разделов и сопоставлять её с парой других трактатов пришлось почти весь день. Вот только результат выходил поганый, хотя и объяснял все странности в поведении обоих супругов. Кто-то подсказал бургомистру ритуал, с помощью которого якобы можно вызвать малого демона. Для этого он и поил жену возбуждающими настоями — плод должен быть зачат и от человека, и от животных, а происходит всё в специальной пентаграмме, в окружении особого заклятья. И заканчивается каждый ритуал обязательным насилием над жертвой. Вот только согласно тому же дурацкому поверью, чтобы удержать контроль над демоном, за определённое число недель до родов требуется провести ещё один обряд. Главный компонент которого — кровь теряющей невинность девушки. Сгодится даже бельё первой свадебной ночи. И девушка обязательно должна быть похожа на мать демона, к тому же жить не дальше нескольких километров от беременной. А из девиц подходящего возраста в округе кроме Лейтис как назло ни одной светло-русой. Похищать же «ингредиент» и насильничать — риск огласки, пропажу обязательно будут искать. И не только местные, но и егеря с торгового тракта.
Ввязываться в драку с демонопоклонниками — а судя по всему, секта в Торфинсе процветала не маленькая, если решила обзавестись собственным живым богом — не имело смысла. Бросать личину алхимика и немедленно бежать… додумать мысль Ислуин не успел: в кабинет буквально ворвалась запыхавшаяся Лейтис.
— Мастер! Нас собираются жечь!
— Кто? Когда?
— На центральной городской площади толпа. Я успела накинуть иллюзию и сбежать, но скоро они пойдут к нам. Повесился городской маг. Бургомистр сразу обвинил в этом нас, а часа полтора-два назад его вместе с женой кто-то зарезал. И служанка сейчас на площади рассказывает, что якобы видела меня, всю в крови и выскочившую верхом на чёрной кошке из спальни.
Ислуин выругался, потом добавил ещё одну витиеватую фразу на языке шахрисабзсцев и быстро рассказал ученице о своих догадках.
— Маг, видимо, давно был на грани срыва, — закончил он, — и моё вчерашнее заклятие стало последней каплей. Бургомистр, похоже, заметил, как я выходил от мага, побежал к хозяину секты — а тот решил, что секретность важнее. Служанка явно тоже из сектантов.
