Мир в ХХ веке - [81]

Это учение легло в основу многолетней молитвы старца за мир на всей земле. Это молитва о том, чтобы люди жили на земле в мире и любви — “да не будет ни злобы, ни войн, ни врагов, но одна любовь да царствует”. Тогда “не нужны будут ни армии, ни тюрьмы”[292].

Этот “молитвенник о мире всего мира” понимал, что путь к миру на земле трагичен: он требует самоотверженности, смирения и покаяния. Он сознавал, насколько глубоко мир отравлен грехом, и провидел неосуществимость своей мечты о всеобщем мире. В эмпирическом бытии человека, как справедливо отметил архимандрит Софроний, познакомивший европейского читателя с творениями афонского старца, абсолютное добро недостижимо: во всяком человеческом начинании имеется некоторая доля несовершенства. Путь ко спасению идет через терпение, т. е. через жертву. То же и с проповедью мира. Призыв любить врагов “не вмещается миром”, и потому зло на земле будет проявлять себя насилием и кровопролитием. Однако, подобно Л. Толстому, старец Силуан был глубоко убежден в том, что зло побеждается только добром; что “борьба силою приводит лишь к замене одного насилия другим”.

Мировой экономический кризис и “великая депрессия” 19291933 гг., а также победа фашизма в Германии и выход Японии из Лиги Наций знаменуют собой новый этап в истории миротворчества. Он характеризуется прежде всего расколом между сторонниками безусловного пацифизма с признанием ими только ненасильственных методов воздействия и опорой на Лигу Наций и теми, кто считал необходимым обуздать агрессора, если нужно, с помощью насилия.

Внутри пацифистского движения существовали и такие течения, которые требовали не мешать Гитлеру “восстанавливать справедливость”, нарушенную Версальским мирным договором. В программах будущего мира, составлявшихся представителями либерально-пацифистских кругов в 1939–1945 гг., встречаются рекомендации не разоружать Германию, не менять ее границ и т. п.[293] Знаменательны в этом отношении статья Р. Роллана “Пацифизм и революция”, где пацифизм обвинялся в капитуляции перед злом, и уход его с поста председателя Международной Лиги борцов за мир[294]. Немалую роль в этом расколе миротворческих движений сыграло существование СССР с его идеологией мировой революции и насильственного распространения коммунистического режима. В связи с этим в Европе и Америке многие воспринимали фашизм как своего рода защиту от “коммунистической угрозы”, во всяком случае как меньшее зло по сравнению с нею, что нарушало единство антифашистских сил.

Если в начале 30-х годов пацифистское движение в целом можно характеризовать как антивоенное, то в середине десятилетия в нем происходит процесс осознания борьбы с конкретным агрессором — фашизмом. В мае 1935 г. А. Барбюс выдвинул идею формирования широкого фронта мира, который смог бы объединить коммунистические и пацифистские силы на антифашистской основе. Курс на создание широкого фронта мира и всеобщего антифашистского единства провозгласил VII Конгресс Коминтерна. Брюссельский Конгресс мира (3–6 сентября 1936 г.) попытался объединить пацифистское и антифашистское движения и прошел под лозунгом “Мир в опасности. Мы должны его спасти!” Демократические, пацифистские и коммунистические делегаты на нем (всего около 600 человек) заявили о готовности совместно бороться за предотвращение войны и образовали Всемирное объединение за мир (ВОМ). В мае 1938 г. Исполком ВОМ публично осудил фашизм как поджигателя войны и заявил протест против аншлюса Австрии. 1935–1937 годы отмечены были известным подъемом пацифистско-антифашистских сил, который поддерживали знаменитые ученые и писатели А. Эйнштейн, Р. Роллан, Т. Манн и др. Однако объединенного движения мира создать не удалось.

Мюнхенское соглашение нанесло серьезный удар пацифистскому движению, еще более расколов и дезориентировав его. Появились идеи достижения мира “любой ценой”, требования соглашения с агрессорами, отказа от коллективной безопасности и т. п. В целом пацифистское движение, значительно усилившееся после первой мировой войны, оказалось бессильным перед угрозой нового военного конфликта и не организовало достаточно широкого и активного сопротивления фашизму.

4

Общее умонастроение миролюбивых сил в течение второй мировой войны значительно отличалось от лозунгов и действий первой мировой войны. Так, в 1939–1945 гг. ни одна политическая группа не выступила с призывом к поражению своего правительства, к организации антивоенной стачки или к превращению “империалистической войны в гражданскую”. Такие крайние силы, как Коминтерн, с одной стороны, и либерально-пацифистские круги — с другой, решительно отвергали какие-либо компромиссы с агрессорами и твердо придерживались принципа их безоговорочной капитуляции. Даже абсолютные пацифисты, отвергавшие всякое насилие по моральным и религиозным соображениям, вырабатывали тактику ненасильственного сопротивления — как в самой Германии, так и на оккупированных территориях. Одним из самых ярких и убедительных выражений этой тактики явилось укрывательство евреев от нацистского террора, распространившееся во многих странах Европы. Мощным и действенным стало движение Сопротивления, использовавшее наряду с насильственными и ненасильственные методы борьбы. Война против фашизма почти повсеместно воспринималась как народная, справедливая, оборонительная война, как отпор агрессору.