Мир в ХХ веке - [136]

Именно так рассматривались события в Лондоне, где британский военный кабинет, оценивая, например, “включение Прибалтики и Западной Украины и Белоруссии” в состав Советского Союза, заявил, что они приведут к напряженности в отношениях между СССР и Германией, что могло быть на руку Англии и ее союзникам, ведущим войну с Германией.

В то же время можно констатировать, что сами секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа были явным нарушением принципов международного права, норм морали и справедливости, когда за спиной народов сталинское и гитлеровское руководства решали судьбы миллионов жителей других стран. В целом советская внешняя политика продолжала соединять цели безопасности с действиями и методами, присущими сталинской системе.

В такой противоречивой обстановке приближался роковой день нападения Германии на СССР. Начиная с лета 1941 г. почти на каждом заседании Политбюро ЦК в Москве принимались решения о новых вооружениях и переоснащении армии. Но все эти меры либо не успели осуществиться, либо оказались недостаточными, что привело к столь тяжелым последствиям в первый период Великой Отечественной войны.

Панъевропейское движение 20-30-х годов

Драматические события в 20-30-х годах, давшие повод говорить и писать об упадке Европы, не смогли устранить тенденции к объединению континента, которые существовали здесь в течение ряда веков и составили основу для европеизма и в теории, и на практике.

В период между двумя мировыми войнами в Европе получили значительное распространение и популярность разнообразные проекты европейского объединения. Появились десятки книг писателей и журналистов, государственных деятелей и дипломатов, в которых речь шла о различных аспектах европейского единства, его прошлом и будущем.

В этих трудах нередко вспоминались многочисленные проекты прошлых эпох, цитировались соответствующие труды Жан-Жака Руссо, Иммануила Канта и других мыслителей, снова возрождался интерес к лозунгу “Соединенных Штатов Европы”, к другим федеративным европейским проектам. Анализируя ситуацию, сложившуюся в Европе в 20-30-е годы, авторы рассматривали политические, экономические и моральные аспекты европейской проблемы. В ряде работ предлагались различные варианты объединения Европы. Достаточно бросить взгляд лишь на заголовки трудов, изданных в то время в разных концах континента, чтобы увидеть, сколь широк был спектр представленных в них воззрений.

При всем разнообразии большинство проектов отличало весьма пессимистическое представление о будущем, впервые выраженное еще в начале XX столетия в работе О. Шпенглера “Закат Европы”. Разумеется, пессимизм авторов, писавших в 20-30-е годы, базировался на различных основаниях, но общий довольно мрачный тон был очевиден. Пожалуй, одной из главных причин подобного пессимизма было влияние первой мировой войны, унесшей миллионы жизней и погубившей многие прежние иллюзии и надежды европеистов.

В 20-е годы пессимизм усиливался постепенным осознанием того, чем на деле стала послеверсальская Европа. Наблюдалась довольно любопытная картина — оптимистические заявления политических лидеров, формировавших новую политическую структуру в Европе, находились в явном противоречии с позицией общественности, которая в целом ощущала лицемерие и эфемерность официального оптимизма. В этих условиях проекты XVIII–XIX вв. казались панацеей от зол, в них хотели найти средство переустройства Европы.

Но, вероятно, все эти искания в области европейской идеи оставили бы небольшой след в истории межвоенной Европы XX в., если бы не два реальных проекта, вызвавших широкую дискуссию и отразивших характерные черты и других предложений подобного рода. Особенность этих проектов состояла в том, что они были не просто выражены в научных, публицистических или литературных сочинениях, а стали предметом политического рассмотрения.

В 1922 г. австрийский граф Куденхове-Калерги выдвинул идею объединения Европы. В 1923 г. вышла в свет его книга “Пан-Европа”. В июне 1924 г. Куденхове-Калерги обратился к французским парламентариям с открытым письмом, в котором изложил свое видение европейской ситуации и предложения панъевропейского свойства. Как и многие другие адепты европейской идеи, он констатировал, что в Европе царит анархия и она стоит перед угрозой политической, экономической и культурной катастрофы[500].

Подобно другим авторам Куденхове-Калерги исходил из необходимости объединить Европу перед лицом трех сил — СССР, США и Великобритании. Россия, которой автор отводил роль некоего моста между Европой и Китаем, “не нравилась ему своими социальными экспериментами”. Далее Куденхове-Калерги совершенно недвусмысленно писал, что перед лицом постоянной угрозы с Востока Германия искала бы примирения с Францией и могла бы взять на себя роль организатора и авангарда отпора “агрессии с Востока”. Соответственно австрийский граф рассуждал о Рейне и Березине как о границах Европы.

В конце 1924 г. был обнародован манифест панъевропеизма, и с этого времени эта идея получила значительное распространение, будоража умы западноевропейской интеллигенции. В октябре 1926 г. в Вене состоялся первый “Панъевропейский конгресс”, на котором был представлен широкий спектр приверженцев европейской идеи и европейских проектов. Здесь были промышленники, желавшие экономической консолидации в Европе, писатели, ученые, деятели искусства, известные своими пацифистскими и гуманистическими взглядами и сочинениями. На конгрессе было объявлено о создании так называемого “Панъевропейского союза”, почетным президентом которого стал в 1927 г. А. Бриан. Членами союза были такие европейские политические деятели, как Э. Эррио, Л. Блюм, Э. Даладье и П. Бонкур (из Франции), Я. Шахт и К. Вирт (из Германии), Ф.Н. Бейкер из Англии, немецкие писатели Т. и Г. Манны, французский поэт П. Валери, испанский философ X. Ортега-и-Гасет, всемирно известные ученые А. Эйнштейн, З. Фрейд и др. Уже один этот перечень ясно показывает, что организаторы панъевропейского движения стремились привлечь под его знамена многих выдающихся деятелей общеевропейского и мирового масштаба.