Мир в ХХ веке - [132]

Версальские установления были довольно противоречивыми. Прежде всего они сыграли большую роль в становлении ряда новых государств в центре, на востоке и юго-востоке Европы. Мы уже отмечали, что этот процесс проходил в Европе как следствие распада Австро-Венгерской империи и роста национально-освободительного движения. Версаль как бы фиксировал и юридически закреплял и оформлял этот процесс. На карте Европы появились такие новые независимые государства, как Чехословакия, Югославия, Румыния и др. Тем самым реализовывался принцип самоопределения наций, ставший органической частью Версальского мира.

Следующим важным решением Версаля стало создание новой международной организации — Лиги наций, которая была призвана заботиться об обеспечении мира и безопасности. Разумеется, решение о ее учреждении еще не гарантировало успехов и эффективности подобной организации, но сам этот факт явился важным феноменом начала XX в.

Наиболее сложными и противоречивыми были решения, касающиеся Германии. На побежденную страну были наложены огромные контрибуции и репарации; многие вопросы ее будущего развития были регламентированы. Грядущие события показали, что именно версальские решения способствовали активному развитию в Германии идей реванша и национализма; большинство германских политических сил объявили как о первоочередной задаче о борьбе против унизительных решений и ограничений, наложенных на крупнейшую державу в центре Европы.

Применительно к России “творцы Версаля” объявили о непризнании Советской власти, что в условиях формирования антибольшевистских сил и начавшейся Гражданской войны явилось поддержкой этим силам. В большой мере именно это обстоятельство породило в Москве с самого начала резко негативную и разоблачительную позицию в отношении версальских решений.

Таким образом, “версальская система” отражала реалии итогов первой мировой войны, отдавая явное предпочтение державам-победительницам, т. е. прежде всего Англии и Франции. В Европе явно происходило перераспределение сил в их пользу. Одновременно решения по Германии закладывали семена будущих разногласий и конфликтов. В течение длительного времени США и Россия оставались как бы вне создаваемой системы — Россия в силу своей новой идеологической и государственно-политической ориентации; а США — как проявление изоляционистских настроений в стране.

Бросая взгляд на “версальскую систему” с позиций начала XXI в., видно, сколь несовершенен и противоречив был этот механизм урегулирования, какое большое расхождение оказалось между словами и надеждами ее творцов и плачевными результатами ее деятельности.

Поиски стабилизации, кризис европейской демократии

После отката революционной волны и поражения революции в Западной Европе политическая элита начала поиски путей стабилизации. В экономическом плане инфляция сильно возросла. Она подскочила во Франции, в Германии и в ряде других стран. Обнаружились трудности в финансовой области. Как известно, на помощь Европе пришли Соединенные Штаты Америки, которые с помощью плана Дауэса (1924–1928 гг.) попытались смягчить трудности, осуществив вливание в европейскую экономику. Речь, в частности, шла и о том, чтобы смягчить репарационное бремя Германии. Естественно, США решали и свои собственные проблемы, но их беспокоило и общее состояние мировой экономики, во многом зависящей от Европы. Но экономические сложности не исчерпывали трудностей; в Европе не снижался уровень безработицы, что приводило и к социальной напряженности.

Казалось, что в политическом плане вторая половина 20-х годов принесла стабилизацию европейской демократической системы. В этом плане особое внимание было обращено на Веймарскую Германию. До сих пор в мировой историографии идут дискуссии о характере Веймарского периода в германской истории. В частности, одна из спорных проблем связана с так называемым “континуитетом”. Многих исследователей и сейчас интересует вопрос о том, как в недрах Веймарского режима произросли те семена реваншизма и национализма, которые в итоге привели нацизм к власти. Этот вопрос имеет не чисто немецкое значение. То, что произошло с Европой в 20-30-е годы XX столетия, требует новых исследований и анализа.

В любом случае Европа довольно стремительно оказалась вовлеченной в борьбу демократии с тоталитарными и авторитарными тенденциями.

Сначала пример дала Италия, где к власти пришел Муссолини, дав словом “фашио” название самой страшной чумы XX в. Используя традиции итальянской истории, спекулируя на идеях античности и Рисорджименто, Муссолини установил в Италии фашистский режим. Он обходился без газовых камер и массовых репрессий, но завоевания итальянской демократии, достигнутые в XIX столетии, были отброшены и заменены шовинистическими идеями, соседствующими с так называемым “корпоративным социализмом”.

Затем наступила очередь Германии. На этот раз в центре Европы воцарился страшный, человеконенавистнический режим, жестокость которого превзошла все, что было в истории человечества со времен инквизиции.

Германский фашизм под маской национал-социализма вырос на основе шовинистической, реваншистской идеологии, распространявшейся постепенно после первой мировой войны. В течение многих лет в историографии и политологии изучался феномен немецкого фашизма. Демагогия, апелляция к самым низменным человеческим страстям и чувствам, умелое использование социальной напряженности и широкого недовольства — все это было характерно для национал-социалистической идеологии и практики.