Мир тьмы - [5]

Он был высок и мускулист; шлем с плюмажем, как у этрусков, красиво обрамлял его мужественное загорелое лицо. Его вид почему-то подействовал на меня успокаивающе, но когда я встретился с ним взглядом, спокойствию моему пришел конец. В его глазах — двух голубых озерах — потонул страх. Древний страх, до боли мне знакомый; страх, который мог сломить волю этого человека в любую минуту.

Он молча поставил поднос на диван и молча удалился.

Эдейрн кивнула.

— Ешь и пей. Тебе надо быть сильным, милорд Ганелон.

На подносе я увидел несколько мясных блюд, хлеб странной формы и бокал с бесцветной жидкостью — как выяснилось, не с водой. Сделав глоток, я поставил бокал на место и посмотрел на Эдейрн.

— Значит, я все-таки не сумасшедший, — сказал я.

— Нет. Душа твоя блуждала, ты был в ссылке, но теперь вернулся домой.

— В Кэр Ллур? — спросил я, сам не знаю почему.

Бесформенный плащ зашевелился.

— Нет. Разве ты не помнишь?

— Я ничего не помню. Кто ты? Что со мной происходит?

— Ты — Ганелон.

— Меня зовут Эдвард Бонд.

— И все же ты вспомнил себя… там, у Костра Нужды. Пройдет время, и ты все поймешь. Конечно, существует опасность… Кто я? Эдейрн, слуга Шабаша.

— И ты.

— Женщина. — Она рассмеялась своим нежным детским голосом. — Очень старая женщина, самая старая на Шабаше, который когда-то насчитывал тринадцать магистров, а сейчас… Медея, милорд Матолч, — я вспомнил волка, — Гаст Райми — самый могущественный из нас и слишком старый, чтобы пользоваться своим могуществом, и ты, милорд Ганелон, который называет себя Эдвардом Бондом. Итого, пятеро. Говорят, когда-то Шабаш насчитывал сотни магистров, но даже я не помню, когда это было. Гаст Райми может вспомнить… если захочет.

Я закрыл лицо руками.

— Боже великий, я ничего не понимаю! Твои слова для меня пустой звук! Я даже не знаю, где нахожусь!

— Успокойся. — Я почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу. — Пойми только одно: ты потерял память.

— Это ложь.

— Это правда, милорд Ганелон. Твои истинные воспоминания стерли, заменили на искусственные. Не существует тех событий, которые, как ты считаешь, происходили с тобой на Земле. Вернее, они происходили, но не с тобой.

— На Земле? Разве я не на Земле?

— Ты в другом мире, — ответила она. — Здесь твоя родина. Повстанцы, наши враги, отправили тебя в изгнание, повлияли на твой мозг.

— Это невозможно.

— Пойдем. — Эдейрн встала и подошла к окну. Она к чему-то притронулась, и стекло стало прозрачным. Передо мной расстилался пейзаж, которого я никогда раньше не видел.

Или видел?

* * *

Красное солнце озаряло кровавым светом густой лес, на который я смотрел с большой высоты. Деталей мне разглядеть не удалось, но деревья были странной формы и словно куда-то двигались. По направлению к далеким холмам текла река. Над лесом возвышалось несколько белых башен. Того, что я увидел, оказалось достаточно. Огромное красное солнце не могло освещать планету под названием Земля.

— Значит, я не на Земле?

— Все не так просто, — ответила Эдейрн. — Мало кто в Мире Тьмы знает эту тайну. Я знаю, и на твое несчастье она стала известна нашим врагам. Существуют во Вселенной вероятностные миры, дивиргентные в потоке времени, но практически идентичные — до поры до времени, конечно.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Миры сосуществуют в пространстве и времени, но разделены другим измерением. Один мир — две вероятности. И ты мог бы жить в этом мире, если бы в незапамятные времена не произошло нечто. Мир Тьмы и планета Земля были едины в пространстве — времени только до тех пор, пока где-то, когда-то не было принято исключительно важное решение. Даже я не знаю, в чем оно заключалось, знаю только, что с тех самых пор временной поток разделился и, соответственно, вместо одного мира появились два.

— Вначале эти миры были идентичны, но не забывай, что на одном из них не было принято того самого ключевого решения. Каждый из миров идет своим путем развития, но пока еще они расположены совсем близко друг к другу во временном потоке. И именно поэтому человек на Земле может иметь двойника в Мире Тьмы.

— Двойника?

— Того, кем он мог бы быть, если б в его мире тоже было принято ключевое решение. Да, Ганелон и Эдвард Бонд — двойники. Теперь понимаешь?

Я отошел от окна и вновь сел на диван.

— Миры сосуществуют, — нахмурившись, сказал я. — Это мне понятно. Но почему ты придаешь такое большое значение тому, что у меня есть… двойник?

— Ты родился в Мире Тьмы. Твой двойник, Эдвард Бонд, родился на Земле. У нас есть враги — лесные жители, повстанцы, которые обладают достаточными знаниями, чтобы перекинуть мост между двумя потоками времени. Мы освоили этот метод значительно позже, хотя когда-то он был хорошо известен магистрам Шабаша. Повстанцы отправили тебя — Ганелона — на Землю, чтобы Эдвард Бонд смог появиться в Мире Тьмы. Они…

— Но зачем? — перебил я Эдейрн. — Для чего им это понадобилось?

Капюшон повернулся в мою сторону, и вновь я почувствовал на себе леденящий взгляд невидимых мною глаз.

— Для чего им это понадобилось? — как эхо повторил нежный детский голос. — Попробуй сам ответить на этот вопрос, Ганелон. Посмотрим, удастся ли тебе вспомнить?