Мир тесен - [71]
Ему повезло: как только он вышел на шоссе, попалась нужная машина. Он прыгнул в кузов, облокотился о кабину и был рад встречному ветру, который чуть не валил его с ног.
В автоколонне Сашиного отца не было, сказали, что он в очередном рейсе. Алимов обрадовался, что Василий Петрович жив и здоров, по-прежнему работает в автоколонне: «Значит, завтра увидимся!»
Подъезжая к своему дому, Алимов почувствовал, что сейчас он что-то услышит о Саше, и не ошибся. Сеня сказал ему, что вчера, к вечеру, приезжал знакомый шофёр — отец той беленькой девочки, спрашивал Алимова, нервничал и, уезжая, сказал, что приедет сегодня, к концу работы, что ему обязательно нужно видеть Алимова.
Сергей Алимович переоделся, Сеня напоил его чаем и они пошли в блок. До перерыва Алимов работал, а после уже не смог, ему казалось, что к вагончику подрулил на своем МАЗе Василий Петрович и, не найдя его дома, уехал.
— Сеня, я пойду? — спросил Алимов и, усмехаясь, подумал, что таким точно голосом спрашивает Сеню Верка: «Сеня, я схожу за бутылкой?»
Кузькин и Святкин покосились на Алимова, выключившего отбойный молоток и снявшего рукавицы. Святкин пробурчал:
— Нет такого закона! Каждый день…
— Да молчи ты, — одернул товарища Кузькин, — человеку, видать, надо.
Дома Алимов, томясь ожиданием, прилег на топчан и, неожиданно для себя, задремал…
Он вскочил, протирая глаза: рядом стоял Василий Петрович и теребил его за рукав рубашки.
— Простите, садитесь, пожалуйста, я сейчас соберу поесть.
— Некогда сидеть! Саша просила, чтоб я тебя привез, она у меня капризница, — желая сгладить откровенный смысл вырвавшихся слов, сказал старый шофёр.
— Саша дома? Я звонил, звонил.
— В больнице она.
— Ничего, ничего — сказал Алимов побелевшими губами, — ничего!
— Поехали! — Василий Петрович махнул рукой.
Они вышли на дорогу и сели в машину.
— Ты босой, — сказал Василий Петрович Алимову, — иди обуйся.
Алимов пошёл, надел туфли.
— Поехали?
— Ничего! Ничего! — ответил Алимов. Всю дорогу они молчали, Алимов боялся расспрашивать: слово «больница» парализовало его.
Начались пригороды, потянулся огороженный забором сад. В саду белое здание с чёрными впадинами окон — больница. Машина остановилась. Они спрыгнули на пыльную дорогу. Василий Петрович вытер большим грязным платком вспотевшее лицо и крадучись вошёл в больничный двор. Алимов шел позади и думал, как странно идёт Василий Петрович, будто боится кого-то разбудить. Они почти пересекли двор, когда наперерез им побежала девочка в вылинявшем халате и белой косынке. Они не обратили на неё никакого внимания, но девочка догнала их, идущих к парадному входу, и повисла у Алимова на руке.
— Я увидела тебя! Увидела в окно!
— Саша! — крикнул Алимов, крикнул так громко, что все бывшие в эту пору во дворе вздрогнули и оглянулись. — Саша! — повторил он так же громко. — Саша!
Огромные чёрные глаза Саши были рядом, в них прыгали озорные искорки. Её ярко-красные губы были полу-открыты, щёки пылали, волосы выбились из-под косынки, легкие горячие пальцы сжали его руку — живая, желанная, нежная Саша! Он обнял её за плечи, крепко прижал к себе и на виду у всех любопытных поцеловал в полураскрытые губы.
— Кто разрешил тебе встать с постели? Ах, Саша, Саша! — недовольно и смущенно бормотал старый шофёр.
— Ты видел, папка видел? И радуйся! А ты говорил, что он забыл, видел? Говорил, что я ошиблась, видел? Видел, как он меня любит? Правда? — спросила она у Алимова.
— Да Саша, да!
— Что да? — лукаво спросила Саша.
— Ах, Саша, будет, весь двор слушает, — сказал Василий Петрович.
— И пусть, пусть, ты, папка, всегда всё испортишь, — рассердилась Саша, — я же его столько ждала!
— Не сердись. Я люблю тебя, — сказал громко Алимов и засмеялся. — Люблю!
— Ну, не кричи так. — Саша смущённо приложила палец к его губам. — Не кричи!
Подбежала палатная сестра.
— Больная, сейчас же в палату! Кто вам разрешил встать! У вас температура!
— Никто. Я сама. Увидела их из окон и побежала! Я себя прекрасно чувствую.
— Прекрасно. Сейчас же в постель! Нынче с шести и до семи вечера у нас приём посетителей, — обратилась она к Алимову и Василию Петровичу.
Саша послушно оставила Алимова, обняла и поцеловала в щёку отца.
— Да ты, как огонь, — испугался Василий Петрович.
— Ты, папка, всегда выдумываешь, мы — шофёры! — и покачнулась. Алимов подхватил её на руки.
— Я отнесу её, она не дойдёт, — сказал он испуганно медсестре. Сестра кивнула. Алимов понёс Сашу к белому больничному зданию.
Василий Петрович остался стоять, а потом с пустыми руками, повисшими без дела, крупным шагом пошёл следом за ним. Он сам бы с радостью донёс дочь до кровати, но с этой минуты чужой для него человек получил на Сашу все права, а он должен был отступить.
Алимов миновал двор и, провожаемый любопытными взглядами нянечек, медицинских сестёр, выздоравливающих, вошёл в больничный коридор.
— Сюда! — показала медсестра. Они остановились у двери палаты.
— Теперь всё. Теперь Саша пойдёт сама, — сказала сестра, — вам в палату нельзя!
Алимов поставил Сашу на ноги и ещё раз поцеловал в губы, тихо и нежно. Сестра видела их прощание, ничего не сказав, отвернулась.
Впервые в русской литературе па страницах романа-эпопеи Вацлава Михальского «Весна и Карфагене» встретились Москва и Карфаген – Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа Марии и Александры, дочерей адмирала Российского Императорского флота. То, что происходит с матерью главных героинь, графиней, ставшей и новой жизни уборщицей, не менее трагично по своей силе и контрастности, чем судьба ее дочерей. В романе «Весна в Карфагене» есть и новизна материала, и сильная интрига, и живые, яркие характеры, и описания неизвестных широкой публике исторических событий XX века.В свое время Валентин Катаев писал: «Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Храм Согласия, вероятно, возвышался на одном из холмов Карфагена, рядом с Храмом Эшмуна. Мы только начинаем постигать феномен Карфагена, чьи республиканские институты, экономические концепции и желание мира кажутся сегодня поразительно современными.Мадлен Ур-Мьедан,главный хранитель музеев Франции. 1Четвертая книга эпопеи "Весна в Карфагене". Журнальный вариант. Книга печаталась в журнале "Октябрь".
Роман «Ave Maria» заключает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах дочерей адмирала Российского Императорского флота Марии и Александры, начатый романом «Весна в Карфагене», за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года был удостоен Государственной премии России.Место действия цикла романов («Весна в Карфагене», «Одинокому везде пустыня», «Для радости нужны двое», «Храм Согласия», «Прощеное воскресенье», «Ave Maria») – Россия, СССР, Тунис, Франция, Чехия, Португалия.Время действия – XX век.
Роман `Одинокому везде пустыня` продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер - Марии и Александры, начатый романом `Весна в Карфагене`, за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России. Впервые в русской литературе на страницах романа Вацлава Михальского `Весна в Карфагене` встретились Москва и Карфаген - Россия и Тунис, русские, арабы, французы. Они соединились в судьбах главных героинь романа, дочерей адмирала Российского Императорского флота.
Роман "Для радости нужны двое" продолжает цикл романов Вацлава Михальского о судьбах двух сестер — Марии и Александры, начатый романами "Весна в Карфагене", за который писатель Указом Президента РФ от 5 июня 2003 года удостоен Государственной премии России, и "Одинокому везде пустыня".В романе "Для радости нужны двое" читатель вновь встречается с Марией и Александрой, но уже совсем в другом времени — на пороге и за порогом Второй мировой войны. В свое время Валентин Катаев писал: "Вацлав Михальский сразу обратил внимание читателей и критики свежестью своего незаурядного таланта.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.