Мир теней - [4]
Холмы были усеяны какими-то деревьями, не похожими ни на что, виденное мною ранее. У них была приплюснутая верхушка, как будто кто-то врезал по ним с небес огромным кулаком. Потом выяснилось, что это кипарисы.
Вокруг парковки, там, где, судя по всему, находилась система орошения, вокруг невероятно толстых стволов ужасно высоких пальм росли пышные кусты, покрытые огромными красными цветами, – гибискусы, как я узнала позже из книг. А странно выглядящие жуки, периодически зависающие в воздухе вокруг кустов и издающие звук «брррррр», вообще оказались не жуками. Это были колибри.
- О, - воскликнула мамуля, когда я обратила на них ее внимание, - они здесь повсюду. У нас дома и кормушки для них есть. Если захочешь, сможешь повесить одну у себя возле окна.
Колибри, прилетающие прямо к моему окну? Единственными птицами, когда-либо прилетавшими к моему окну в Бруклине, были голуби. Мамуля никогда не поощряла меня их кормить.
Мгновения счастья, посвященные мечтам о колибри, безжалостно прервал Балбес, неожиданно объявивший: «Я за рулем», - и направившийся к водительскому месту огромного внедорожника.
- Яза рулем, - отрезал Энди.
- У-у, пап, - заныл Балбес. – Как же я сдам на права, если ты никогда не даешь мне возможности потренироваться?
- Можешь тренироваться на «рамблере», - ответил Энди. Он открыл багажник «лэнд ровера» и начал укладывать туда мои сумки. – К тебе это тоже относится, Сьюз.
Я вздрогнула.
- Что ко мне тоже относится?
- Ты можешь учиться водить на «рамблере». – Он шутливо погрозил мне пальцем. – Но только если на пассажирском сидении будет кто-нибудь с действующими правами.
Я стояла и смотрела на него, хлопая глазами.
- Я не умею водить, - наконец вырвалось у меня.
Балбес заржал, как конь.
- Ты не умеешь водить? – Он толкнул локтем опершегося на машину и подставившего лицо солнцу Соню. – Эй, Джейк, она не умеет водить!
- В этом нет ничего удивительного, Брэд, - вмешался Док. – Коренные нью-йоркцы не всегда имеют водительские права. Разве ты не знаешь, что предметом гордости Нью-Йорка является самая разветвленная система городского пассажирского транспорта в Северной Америке, обслуживающая население величиной тринадцать целых и две десятых миллиона человек на территории радиусом четыре тысячи квадратных миль, раскинувшейся от Нью-Йорка через Лонг-Айлэнд до самого Коннектикута? И что каждый день одна целая семь десятых миллиарда человек пользуются обширной сетью метро, автобусов и городских поездов?
Все уставились на Дока. Потом мама осторожно сказала:
- В городе у меня никогда не было машины.
Энди захлопнул багажник «лэнд ровера».
- Не переживай, Сьюз, - подбодрил он меня. – Мы быстренько запишем тебя в автошколу. Поднатаскаешься и в два счета догонишь Брэда.
Я взглянула на Балбеса. Даже за миллион лет мне бы в голову никогда не пришло, что кто-то предположит, будто мне понадобится в чем бы то ни было догонять Брэда.
Но, похоже, меня ожидала масса сюрпризов. Пальмы были только началом. Подъезжая к дому спустя час после отбытия из аэропорта, – и не самый быстрый, надо сказать, час для меня, зажатой между Соней и Балбесом и слушающей Дока, восседающего сзади на моих сумках и по-прежнему распинающегося об успехах Транспортного управления Нью-Йорка, – я начала понимать, что все будет не так, – совсем, совсем не так, – как я ожидала, и уж точно не так, как я привыкла.
И не только потому, что я буду жить на противоположной стороне континента. Не только потому, что, куда ни глянь, я натыкалась взглядом на то, чего никогда не видела в Нью-Йорке: придорожные торгующие фруктами лотки, предлагающие артишоки и гранаты по доллару за дюжину; тянущиеся одно за другим вдоль дороги поля с вьющимися вокруг деревянных шпалер виноградными лозами; рощи лимонных деревьев и авокадо; буйную зелень, которую я даже не смогла опознать. И над всем этим раскинулось небо – такое голубое, такое бескрайнее, что воздушный шар, летящий по нему, выглядел совсем крошечным – как пуговица на дне большущего плавательного бассейна.
А еще же океан… Он так неожиданно возник у меня перед глазами, что поначалу я его не узнала, приняв за очередное поле. Но потом заметила солнечные блики, пляшущие по поверхности воды и посылающие мне неведомые сигналы азбукой Морзе. Отраженные лучи так слепили, что невозможно было смотреть без солнечных очков. Вот он, Тихий океан… громадный, раскинувшийся почти так же широко, как небосвод, живой, пульсирующий организм, посылающий волны на белые пески пляжей, изогнутых словно запятые.
Живя в Нью-Йорке, я видела океан – такой, с пляжем, – всего несколько раз, да и то мельком. Я не смогла сдержать восклицания, когда увидела настоящий Тихий океан. Услышав мой вскрик, все замолчали… кроме Сони, который, разумеется, спал.
- Что? – испуганно спросила мама. – Что случилось?
- Ничего, - ответила я. Мне стало стыдно. Эти люди, ясное дело, привыкли к виду океана. Они, наверное, подумают, что я дурочка какая-то, раз так разволновалась по этому поводу. – Просто океан.
- О, - успокоившись, сказала мамуля. – Да. Правда же, он чудесный?
- Высокие сегодня волны, - заметил Балбес. – Наверное, можно будет сбегать на пляж перед обедом.
Миа считает себя невезучей, однако оказывается, что жизнь приготовила ей невероятный сюрприз. Неожиданно выяснилось, что отец Миа – принц маленького европейского государства Дженовия, а Миа предстоит унаследовать его трон. Возможно, кого-то это известие обрадовало бы, но только не Миа.Книга написана в форме дневника современной американской школьницы.
«Принцесса ждёт» продолжает рассказ о жизни Миа Термополис, начатый в книгах «Дневники принцессы», «Принцесса в центре внимания» и «Влюбленная принцесса».Никогда раньше мир не видел такой принцессы… Но Миа волнует вовсе не политика и бюрократы. Больше всего ее тревожит самый главный вопрос: есть ли в ней что-нибудь особенное, кроме наследуемого трона, который ей совсем не нужен?
«Влюбленная принцесса» продолжает рассказ о жизни Миа Термополис, начатый в книгах «Дневники принцессы» и «Принцесса в центре внимания». Обычно у принцесс нет отбоя от прекрасных принцев, а Миа никак не может наладить отношения со своим поклонником. Может быть, настоящая любовь действительно бывает только в сказках?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Миа считает себя невезучей, однако оказывается, что жизнь приготовила ей невероятный сюрприз. Неожиданно выяснилось, что отец Миа – принц маленького европейского государства Дженовия, а Миа предстоит унаследовать его трон. Возможно, кого-то это известие обрадовало бы, но только не Миа.Книга написана в форме дневника современной американской школьницы.
Новый учебный год только начинается, но у Миа уже полно проблем…Ее не записали на продвинутый курс писательского мастерства, а результаты теста хуже некуда…А еще химия и основы высшей математики – для Миа это просто катастрофа!Но самое ужасное – Майкла пригласила поработать компания, заинтересовавшаяся хирургическим роботом-манипулятором, в изобретении которого Майкл принимал участие… и эта компания… в Японии!Майкл уезжает на год!Уговорит ли Миа его остаться?
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?
Что похоронено — или кто похоронен — на заднем дворе Сюзанны? Когда призрак Марии де Сильва из девятнадцатого века будит ее посреди ночи, Сьюз понимает, что это не обычный визит вежливости — и не только потому, что к ее горлу приставлен нож. При жизни Мария была невестой Джесса — того самого Джесса, которого убили сто пятьдесят лет назад. Того самого Джесса, в которого Сьюз влюблена. Мария угрожает Сьюз, требуя прекратить строительные работы на заднем дворе. И Сьюз, кажется, догадывается, обнаружения чего — или, точнее, кого — Мария боится.
Меня зовут Сюзанна Саймон, и я медиатор — посредник между живыми и мертвыми. Если вы полагаете, что это мешает моей нормальной жизни шестнадцатилетней девушки, то вы совершенно правы. Попробуйте-ка сходить куда-нибудь погулять, если за вами везде таскаются призраки. Не то чтобы все было ужасно постоянно. Взять, к примеру, Джесса, красавчика-призрака из девятнадцатого века, которого я обнаружила в своей спальне. Хотя наши отношения не слишком далеко продвинулись (пока что все ограничилось одним поцелуем), я все еще сохраняю оптимизм.
Призраки не собаки.Они не прибегают по первому зову. Но шестнадцатилетняя Сьюз очень даже не против, чтобы Джесс — сексуальный парень-призрак, по-прежнему обитающий в ее спальне, — показался прямо сейчас. Потому что Сьюз — медиатор, помогающий несговорчивым призракам отправляться туда, где им самое место, — влипла по уши, пытаясь разобраться с призраками звездной четверки старшеклассников, погибших в трагической автокатастрофе…Проблема в том, что складывается ощущение, будто катастрофа была не случайна, и эти четверо жаждут отомстить… и не только зануде-ботанику, который их убил, но и любому, кто встанет у них на пути.
