Наконец он подошел к массивной бронзовой двери, украшенной сложным барельефом. В нескольких сантиметрах перед ней — этот эффект достигался с помощью стереопроекции — горели буквы «Сириндипити Инк.„. Выглядело это довольно убого. Так могла зазывать клиентов какая-нибудь фирма лет этак двести назад. И тем не менее: «Сириндипити Инк.“ за последние пятнадцать лет стала одной из самых преуспевающих компаний Лиги.
Что ж, подумал Фолкейн, таковы законы свободного рынка: если в чем-то ощущается нехватка и если ты можешь заполнить лакуну, то разбогатеть можно в два счета. Старый Ник, когда создавал свои летучие торговые команды, явно ориентировался на смоделированные компьютерами «Сириндипити» ситуации.
Есть в этом своя ирония. Мы с Эдзелом и Чи Лан должны отбирать среди сообщений от наших автоматических зондов с неизвестных планет самые интересные и передавать их по спецсвязи ван Рийну. Если он сочтет эту информацию заслуживающей внимания, то, прежде чем другие члены Лиги узнают о существовании подобных планет, на них уже побывают наши разведывательные партии. Казалось бы, нам все карты в руки. Но вот я, профессионал, иду на поклон к «Сириндипити» как какой-нибудь желторотый бизнесмен с Земли.
Фолкейн пожал плечами. В последний раз они опоздали с возвращением в Солнечную систему. Задержись они еще немного, и вместо отпуска получили бы приказ отправляться куда-нибудь к черту на куличики. Им повезло, что ван Рийн был в хорошем расположении духа: он не очень шумел и даже согласился выплатить гонорар.
Дверь открылась. Фолкейн очутился в маленькой комнатке, стены которой были увешаны дорогими тканями. Он увидел перед собой еще несколько дверей. Из вокаляра раздался приятный женский голос:
— Добрый день, сэр. Номер четыре, пожалуйста.
За указанной дверью оказался узкий коридорчик, в конце его — еще одна дверь, а за нею — офис. В отличие от многих других помещений Лунограда здесь, как заметил Фолкейн, не пытались компенсировать отсутствие окон каким-нибудь пейзажем на экране. Несмотря на толстый темно-голубой ковер на полу, лазурные стены, перламутровый потолок, удобную мебель и аромат цветов комната казалась холодной. В дальнем конце за большим столом сидела женщина.
— Добро пожаловать, — сказала она.
— Спасибо, — вежливо улыбаясь, отозвался Фолкейн. — У меня такое чувство, будто я очутился в крепости.
— В чем-то вы правы, сэр. — Голос ее можно было бы, пожалуй, назвать приятным, не будь он таким бесцветным. По-английски женщина говорила с гортанным акцентом; причем даже тренированный слух не помог Фолкейну определить, откуда она родом. Улыбка как будто была приклеена к ее лицу. — Защита прав личности является одной из основных забот нашей фирмы. Те, кто обращаются к нам, чаще всего не хотят, чтобы об этом стало известно. Руководители фирмы — и я в том числе — лично принимают клиентов. Мы очень редко прибегаем к помощи персонала.
Ну да, подумал Фолкейн, потому вы и дерете втридорога даже за предварительную консультацию.
Женщина, не вставая, протянула ему руку.
— Я Тея Белдэниэл. — Рукопожатие было небрежным с обеих сторон. — Садитесь, пожалуйста, мастер Кубичек.
Фолкейн опустился в кресло. Ручка кресла выдвинулась: в ней оказался ларчик с первоклассными сигарами. Он взял одну.
— Спасибо. Раз уж я здесь, то, пожалуй, можно забыть про этот псевдоним. Наверное, многие клиенты так поступают?
— Да нет. До тех пор, пока они не остаются один на один с машинами, в этом нет надобности. Естественно, многих мы узнаем, поскольку к нам обращаются известные люди. — Тея Белдэниэл помолчала; пауза эта показалась Фолкейну хорошо прорепетированной. — Известные, я хочу сказать, в ближайших галактиках. Вы понимаете, как бы знамениты они ни были у себя на родине, никакое живое существо не может запомнить их всех, — ведь наша цивилизация распространилась на много сотен световых лет. Вот вы, сэр, наверняка с колонизированной планеты. Глядя на вас, можно сказать, что на вашей планете сословное общество и что вы из благородной семьи. Содружество не признает подобных различий, поэтому ваш мир вряд ли входит в него. А такие планеты можно пересчитать по пальцам. И на них обычно полно проблем.
Поскольку Фолкейна уже давно интересовала эта фирма, он попытался завязать откровенный разговор:
— Правильно, сударыня. Хотя я тут скорее по торговым, а не по политическим делам. Я работаю на базирующуюся на Земле Компанию по доставке пряностей и вин. Мое настоящее имя Дэвид Фолкейн, а родом я с Гермеса.
— Все знают Николаса ван Рийна, — кивнула она в ответ. — Я неоднократно встречалась с ним.
Надо признать откровенно, со мной так носятся только из-за того, что я человек ван Рийна, подумал Фолкейн. Сколько я уже получил за эти дни приглашений от промышленных королей, их жен, дочерей и приспешников! Как будто с цепи сорвались: так им хочется увидеть храброго космического рейнджера и его товарищей! Но нужны-то им не просто храбрые космические рейнджеры, а храбрые космические рейнджеры Старого Ника.
Но вот сестры Белдэниэл и их компаньоны Ким Юн Кун, Анастасия Геррера, муж и жена Латимеры — другое дело. Основатели и владельцы «Сириндипити Инк.«, компьютеры которой хранят в своей памяти всю информацию об известной Вселенной, как будто ничего о нас не слышали. Сидят себе в своих конторах-крепостях, куда нет доступа посторонним… Интересно, эта мадам способна рассердиться?
