Мир Реки: Темные замыслы - [340]

Незнакомец придвинул к себе стул и сел возле меня.

— Выслушайте меня, а потом уж решайте, стоило ли это делать, — произнес он.

И тут, Джилл, он рассказал мне совершенно удивительную историю, подобной которой вам слышать еще не приходилось.

Он сказал, что принадлежит к существам, которые нас воскресили. Сами себя они называют этиками. Он не собирался вдаваться в историю этиков, или в то, откуда они взялись, или во что-либо подобное. Для этого у него времени не было. К тому же если его поймают — собственные соплеменники, заметьте, — для него все закончится весьма и весьма печально.

У меня, разумеется, было множество вопросов, но не успел я еще открыть рот, как он приказал мне молчать и слушать. Потом он навестит меня еще раз, а может, и несколько. Вот тогда-то он и ответит на большинство моих вопросов, а пока я должен усвоить только вот что: нам вовсе не дарована вечная жизнь. Мы просто подверглись научному экспериментированию, а когда эксперимент кончится, то прикончат и нас. И мы умрем в последний раз, только теперь уже навсегда.

— А что за эксперимент?

— Ну, это нечто существенно большее, чем просто эксперимент. Одновременно это проект исторического плана. Его народ пожелал собрать сведения по истории, антропологии и тому подобному. Им любопытно узнать, какие общественные структуры мы — люди — создадим, если нас перемешать между собой. И как станут люди меняться, будучи поставлены в определенные условия.

А еще он сказал, что большинству групп будет разрешено развиваться без всякого вмешательства его соплеменников. На другие же группы влияние будет оказываться — иногда слабое, а иногда — весьма действенное. Проект займет долгое время, возможно несколько сот лет. Затем для проекта придет finit[165], и finit для всех нас. И обратимся мы в прах… уже навсегда.

— Это мне не кажется особо этичным, — сказал я. — Почему они отказывают нам в том, чем владеют сами, — в вечной жизни?

— А это потому, — ответил он, — что они не истинные этики. Несмотря на их колоссальное самомнение, они жестоки, как жесток ученый, подвергающий мучениям животное, дабы продвинуть вперед научное знание. Ведь у этого ученого есть свои соображения, свои оправдания.

Видите ли, ученый делает в известном смысле доброе дело, а поэтому в определенных пределах он этичен. К тому же в ходе этого эксперимента кое-кто из вас обретет бессмертие. Правда, не многие.

— Как это? — спросил я.

И тогда незнакомец рассказал мне о сущности, которую Церковь Второго Шанса называет «ка». Вам приходилось об этом слышать, Джилл?

— Я ходила на их проповеди, — ответила Джилл.

— Ну, тогда вы знаете и о «ка», и об «акхе», и о всяких прочих дурацких штуковинах. Этот парень сказал мне, что теология шансеров отчасти верна. Главным образом потому, что один из этиков посетил человека по имени Ла Виро и тем подвигнул его на создание Церкви.

— Я думала, что это просто одна из дичайших выдумок, которую эти визионеры выдумали и пустили гулять по свету, — сказала Джилл. — Я верила этому не больше, чем верила на Земле в бредятину земных пророков: Моисея, Иисуса, Зороастра, Магомета, Будды, Смита, Эдди — всей этой тошнотворной братии.

— Ну и я тоже, — отозвался Сирано. — Хотя, когда я помирал, я все же покаялся. Преимущественно чтоб утешить мою несчастную сестру и моего доброго друга Ле Бре. Кроме того, вреда от моего обращения на смертном одре никому не было. А уж если говорить совсем по правде, так я убоялся пламени адского. В конце концов…

— Последствия воспитания, полученного в детстве.

— Точно. Но теперь передо мной стояло существо, утверждавшее, будто такая штука, как душа, действительно существует. А у меня самого имелось неоспоримое доказательство существования жизни после смерти. И все же я не мог отделаться от сомнений, от чувства, что надо мной кто-то издевается. Что, если этот человек на самом деле всего лишь кто-то из моих соседей, прикинувшийся вестником богов? Я поверю ему, а завтра превращусь во всеобщее посмешище? Как! Де Бержерак — преклоняющийся перед разумом, атеист, и так дешево купился на фантастическую выдумку?

Но… кто мог сыграть со мной подобную шутку? Я не знал никого, у кого могли быть причины и средства для подобного розыгрыша. А как быть с наркотиком, который заставил Ливи спать, а у меня парализовал ноги? Я лично что-то о таком наркотике не слыхивал. А где мог взять шутник этот шар, охватывающий голову незнакомца? В хижине все же хватало света, чтоб разобрать, что шар черный и почти непрозрачный. И все же…

И тогда, будто уловив, что моя вера пока колеблется, незнакомец вручил мне нечто вроде очков, сделанных из незнакомого мне материала.

— Поднесите это к глазам, — сказал он, — и взгляните на Ливи.

Я так и сделал и чуть было не задохнулся от изумления. Прямо над головой Ливи висел многоцветный шар. Шар светился — он излучал яркий свет. Он вращался и то сокращался в объеме, то расширялся, а время от времени выпускал из себя нечто вроде рук — такие шестигранные придатки. Они вдруг скрывались в шаре, но на их месте сразу же появлялись другие.

Незнакомец протянул руку и позволил положить ему на ладонь очки. Он ничего не сказал, но было видно, что ему не хочется, чтоб я к нему прикасался. Я, ясное дело, повиновался…