Мир растений: Рассказы о саксауле, селитрянке, баобабе, березах, кактусах, капусте, банксиях, молочаях и многих других широко известных и редких цветковых растениях - [29]
На родине андропеталюм зовут «горизонталью». И вот почему. Это вечнозеленое деревце с желто-зелеными цветками образует в лесах второй ярус, а в лощинах вообще разрастается чистыми зарослями без примеси других деревьев. Иногда дорастает до 15 метров, но чаще тонкие побеги уже на половине высоты загибаются дугой, устремляясь вершинкой к земле, тем самым напоминая нашу ежевику, увеличенную в несколько раз. От этих дуг отходят новые побеги и, точно так же описывая полукруг, падают вниз. Все эти дуги переплетаются между собой и с ветвями соседних деревьев.
Таким образом, на некоторой высоте от земли образуется сплошная сетка наподобие той, что устраивают в цирке для страховки воздушных гимнастов. На плетеной «арматуре» поселяются мхи, заволакивая все дыры и просветы своим зеленым одеялом. И вот уже не видно ветвей. Мшистый ковер стелется горизонтально (откуда и название «горизонталь»), как широкая зеленая улица, и кажется, что идти по ней гораздо удобнее, чем продираться сквозь колючие заросли по сырой и скользкой земле.
Неопытные путешественники, устав прорубать дорогу, взбирались по гибким ветвям, чтобы осмотреть окрестность, и перед ними неожиданно открывался заманчивый и на вид очень легкий путь по лесу. Своеобразная «надземка» манила их так же, как ярко-зеленая поляна трясины в болотистых лесах. Путешественник делал несколько шагов по зыбкому настилу, подгнившие ветви, скрытые мхом, ломались, и несчастный проваливался вниз в мрачный и сырой мир, рискуя сломать себе шею.
Властелины саванн — акации
Кормильцы человечества: горох, фасоль и арахис — в природе никогда не пользовались свободой и не встречались большими зарослями. Другие растения вытесняли их на задворки. Когда попытались найти дикого родича гороха, то едва разыскали. И не на теплых равнинах с жирной почвой, а в холодных высокогорьях Кавказа, где и деревья-то не растут.
В дикой природе властвуют совсем другие бобовые — акации. В переводе с греческого «акация» — колючка. Колючки бывают большие и острые, иной раз разветвленные на несколько шипов, которые смотрят в разные стороны. Правда, не все акации вооружены. В Австралии большая часть их вообще не имеет средств обороны. А их здесь три четверти из 800 видов, которые обитают на земном шаре. Но кто же мог знать в те давние времена, что будет открыта страна акаций — Австралия? Поэтому обвинять древних греков в неточности было бы несправедливо. Что же касается остальных 200 видов, которые растут в Африке и Передней Азии, то тут греки очень точно подметили их характерную черту — колючки.
Путешественникам колючки так досаждают, что они делят все африканские акации на три группы: первая — рвут одежду, вторая — рвут тело, третья — рвут и то и другое. В Африке до сих пор вспоминают об одном из первых поселенцев, который потерял вола из-за этих опасных деревьев. Он ловил непослушное животное, чтобы запрячь его. Волу не хотелось трудиться. Он решил уйти от преследования и ринулся в густую чащу. Наскочив с разбегу на живой штык (бывают до полуметра!), он пропорол себе внутренности и, к великой досаде хозяина, тут же испустил дух.
Другой случай произошел со львом. Подкараулив жирафу, которая мирно кормилась листвой акаций, лев прыгнул ей на шею, но промахнулся. Он упал на торчащие колючки. Приезжим долго после этого показывали кости льва, белеющие под деревом, и клочки шерсти, застрявшие в его ветвях.
Туристы, прослышав об этих историях, теперь считают колючки акаций самым экзотическим сувениром. Возвращаясь из Африки, захватывают с собой полуметровые страшилища. Совсем иного мнения об акациях шоферы. В Индии на дорогах, которые обсажены колючими деревьями, часто спускают шины, если под колесо попадет острый шип. Поэтому шоферы яростно выступают против посадки акаций в придорожных аллеях.
У некоторых акаций колючки бывают такими толстыми у основания, что напоминают луковицу. Муравьи рассматривают их как очень удобные квартиры для поселения. Прогрызают дырочку, углубляются внутрь древесины и выедают содержимое. На Аравийском полуострове еще сохранились рощи акации-флейты. В ее колючках квартируют муравьи. Когда они просверлят и выдолбят колючки, ветер, врываясь в отверстия, производит характерный свист.
Гораздо больше таких акаций в Центральной Америке. Их там более десятка видов. Ростом с нашу ольху или пониже. Колючки сдвоенные, как рота у вола, торчат в разные стороны. В Америке их называют волорогими. У всех желтые цветки. Но в цветках нет нектара. Только пыльца. Чтобы чем-то привлечь опылителей, соцветия у них вырастают длиннейшие, цветков масса. Пчелы, обманутые таким бутафорским приемом, покружатся, пожужжат и летят дальше. Цветков опыляется мало, и бобов созревает тоже немного. Но для продолжения рода вполне достаточно. И «лишние» цветки, не опыленные пчелами, на самом деле не пропадают зря. Не будь их, пчелы бы вообще не прилетели.
Однако нектар акации дают, и немало. Но не для пчел, не для опылителей, а для защитников своих — муравьев. И не в цветках образуется нектар, а на черешках листьев. Нектар для муравьев как бы сладкий чай. Что же касается более плотной пищи: жиров и белков, то есть у дерева и такой запас. На концах листьев образуются пищевые тельца. Даже в самое трудное время, в сухой сезон, когда акация вынуждена сбрасывать лишние листья, на концах ветвей остаются крошечные листочки, где есть для муравьев немного пищи.
