Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [30]

Но почему полевой? Ведь растет он не на полях и не на пашнях. Отец Цингера отвечал, что в Западной Европе он растет именно в пшеничных нивах и название дали там. Мальчик не успокоился. Почему же этот сорнячок засоряет посевы там и не засоряет у нас? Никто не мог ответить на этот вопрос.

Уже на закате своих дней, будучи дряхлым стариком, Н. Цингер наконец понял, в чем дело. За неделю до смерти он написал письмо брату — физику А. Цингеру, автору «Занимательной ботаники». Нарисовал ему общую схему поведения марьянника. Этот сорнячок — выходец из более мягкого климата Западной Европы. У нас, если и попадает в посевы пшеницы, то дать семена до уборки не успевает. На Западе — успевает раньше пшеницы.

Почему? Видимо, там есть такие разновидности марьянника, которые происходят из гор. В горах теплый период укорочен. Спустившись с гор, сорнячок сохраняет краткость жизненного пути.

Погремок

Погремок дружно охаивали все. Еще в начале века. Во всех странах, где он появлялся на полях. Призывали: уничтожайте, уничтожайте, уничтожайте! Он присасывается к корням злаков и мешает им расти.

Облик травки описывали не раз. До мелочей. Невысока— сантиметров сорок. Простые зубчатые листья супротивно торчат на стебле и на веточках. Невзрачные зеленовато-желтые цветки. Когда дует ветер и стебли дрожат под его порывами, зрелые семена гремят в сухой коробочке, как в погремушке.

О жизни погремка известно немного. Попытались однажды развести в саду на грядке. Семена отлично взошли. Однако всходы вскоре зачахли и погибли. Тогда посеяли вместе со злаками. Тут дело пошло на лад.

И не случайно. На лугу корни погремка живут в гуще других корней. Как только коснутся корешка злака, появляется нечто вроде опухоли. Кожица на опухоли прорывается, и погремковый корешок присасывается к злаковому. Тянет воду и соли. Как и мытник, прихватывает органические вещества. Страдают от погремка многие злаки: мятлики, тимофеевка, овсяница красная. Страдают осоки. Не погибают, но в гуще погремка рост их становится меньше вдвое. И не цветут.

В 1913 году ботаник В. Голицын взмолился: как собираемся бороться с погремком, если о жизни его почти ничего не известно? Стали наблюдать. Опознали опылителей. Над этим трудится гвардия шмелей бомбусов, жуков бронзовок, черноголовые мухи. Только пчелы не принимают участия. Но важнее было узнать другое. Как удается погремку сохраняться на лугах, если сенокос в разных местах проводят в разные сроки? Взялся за разрешение этой проблемы Н. Цингер. Тот, что искал ключ к жизни марьянника полевого.

Обычный погремок выступает как бы в трех лицах, в трех разновидностях. Там, где косят рано, образовалась ранне-летняя разновидность. Этот погремок успевает процвести до раннего сенокоса. Там, где косят позднее, и сорняк цветет с запозданием. А третья разновидность погремка ведет себя совсем иначе. Когда косят, у нее только розетка листьев прижата к земле. Сверкающий нож косы со свистом проносится над погремком, не задевая и не причиняя вреда. Когда же высушат и уберут сено, погремок поднимается в полный свой рост и без помех цветет и дает плоды. Эту разновидность Цингер назвал осенней.

Остается уточнить: как распространяются семена у первых двух разновидностей, если они успевают только процвести, а семена дозреть не успевают? Дозревают в валках, когда сушится сено. А потом, когда вилами поднимают охапки сена и кидают на вершину стога, коробочки погремка раскрываются, и дождь семян разлетается по сторонам. То, что не разлетится, уедет вместе с сеном и распространится еще дальше.

Прошло 60 с лишним лет с тех пор, как Цингер напечатал свою работу о погремках. Но ботаников до сих пор одолевают сомнения. Мог ли сенокос явиться тем могучим рычагом, который разделил цельный вид погремка на три совершенно различных разновидности?

Они и внешне-то мало похожи. Особенно осенняя раса. У нее особенно мощный вид, много ветвей, больше листьев и цветков. Виноват ли сенокос? Ведь косить сено начали сравнительно недавно, в средние века. Для эволюции разбег слишком мал. Правда, сами критикующие не смогли предложить иной гипотезы.

А ведь есть и еще факты, говорящие за то, что именно человек помог погремку быстро изменить свою внешность и поведение. Взять хотя бы семена. У погремка, растущего на лугах, они с широким крылом вокруг. У того, что селится во ржи или пшенице, крыла нет. Подробное объяснение вряд ли требуется. Калугах, где мечут сено в стога, крыло помогает семенам улететь подальше и приносит пользу. В посевах оно, если бы сохранилось, принесло бы только вред. При отвеивании крылатые семена сразу же улетали с мусором, а зерно оставалось бы чистым. И в следующий посев погремок бы не попал.

Ну а как с уничтожением? Надо ли изгонять с полей погремок и как? Старая пословица напоминает: «Во ржи звонец — хлебу конец!» Она остается в силе и по сей день.

Заметили, что на хорошо удобренных землях, где травы растут густо, звонец исчезает сам собой. Травы его вытесняют. Одни — сильнее, другие — слабее. Вот тут-то мы еще знаем далеко не все.

Московские ботаники И. Ермакова и Н. Сучокина попытались выяснить, как складываются соседские отношения у звонца с овсяницей луговой. Если погремок среди овсяницы встречается редко, то как бы хорошо развит ни был, вреда не принесет. Ей он безразличен. Если же его население велико, то популяция овсяницы убывает. Заросли ее редеют. Правда, только до определенного предела. А потом, чем больше погремка, тем больше становится и его соседки. Только общий вес ее стебельков продолжает падать, потому что каждая былинка ее становится более мелкой.