Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - [108]
Чем взрослее таллипота, тем мельче становятся листья. Исполняется дереву лет пятьдесят или восемьдесят, и тут на верхушке ствола вырастает громадная почка в метр высотой. Она с шумом и громом разрывается, и на семь метров над стволом поднимается сложная сверкающая гирлянда-пирамида белых мелких цветков. Листья бессильно поникают, падая на ствол как старые тряпки. Цветки пахнут кислым молоком, привлекая тем самым многочисленных летучих мышей. Позднее эти же создания принимают участие в расхищении мясистых плодиков. И когда закончится праздник урожая, гигантский ствол рушится. Таллипота цветет раз в жизни, и этим она напоминает метроксилон. Второе, чем похожа — громоздкостью соцветия. У таллипоты оно — одно из самых крупных на земном шаре. Даже у самой маленькой из кориф — таллиеры — соцветие внушительное. Ростом таллиера как средний человек, а соцветие гораздо больше. Откуда взялась таллипота, никто не может сказать. В диких джунглях никто никогда ее не видел.
Под стать корифам пальмы рафии. Соцветие у рафий может быть и не такое гигантское, метров до двух высотой, зато листья, кажется, самые большие в растительном царстве. Они длиннее ствола и у некоторых видов достигают 15 метров! Красивые, перистые. Черешки долго остаются на стволе, и на них селится армия эпифитов. Подобно таллипоте, рафия цветет один раз в жизни и умирает. Плоды напоминают по форме сосновые шишки и также покрыты черепитчато расположенными чешуйками. Когда урожай созревает, сотни, тысячи их усеивают землю под пальмой. Но они тут же исчезают. Кто и куда их разносит, пока не установили. Но подбирают так тщательно, что всю землю под пальмой перекопают. Ни одного плодика не оставят.
Из 20 видов рафий 19 растет в Африке. Обычно в гордом одиночестве по низинам, по берегам рек. Но иногда можно найти и совершенно непроходимый болотный лес рафий. Вряд ли они долго просуществуют, такие леса. Стволы идут на стройку, а строек все больше.
Земля потеряла не одну пальму таким образом. Поредела чонта. Когда-то плоды чонты спасли жизнь Александра Селькирка (который под пером Д. Дэфо превратился в Робинзона Крузо). Они хоть и мелкие, но вполне съедобные. На острове Мас-а-Тиерра, где бедствовал Селькирк, росло множество чонт. Шли годы, моряки все чаще посещали остров и вырубили пальму на сувениры. Сохранилась она только в труднодоступных местах. Чтобы полностью не исчезла, пришлось ввести запрет на рубку.
Калла и аморфофаллюс
Люди, не искушенные в ботанике, все растения с воронковидным цветком зовут то лилиями, то колокольчиками. Каллу называют лилией, хотя то, что считают цветком, — не цветок, а покрывало. Соцветие-початок спрятано в глубине покрывала и лишь немного выглядывает из него.
Калла эфиопская особого описания не требует. Ее часто выращивают в оранжереях. Белое покрывало. Все остальное — зеленое. Зеленые стреловидные листья. Зеленые стрелки соцветия.
Белоснежные каллы у нас — символ торжественных встреч. Они — на свадьбах, на юбилейных церемониях. На родине, в Южной Африке, калла эфиопская — надоедливый сорняк. На влажных лугах теснит другие травы.
Толстые крахмалистые корневища — ризомы — постоянно выгоняют новые побеги и листья. Чтобы калла не бесчинствовала, ризомы выкапывают и кормят ими свиней. Правда, свиньи и сами добывают их из-под земли. За это каллу прозвали поросячьей или свиной лилией.
Вдали от родины калла ведет себя по-разному, в суровой Великобритании ее держали в оранжереях. Летом — на воле. По ошибке осенью оставили под водой. Вода застыла сверху ледяной коркой. Думали, растение погибнет. Вышло наоборот. Подо льдом калла сохранилась.
В Западной Австралии она ускользнула из садов. На юге расселилась по влажным местам, воспользовалась тенью эвкалиптов. И теперь там никто не верит, что калла пришлая, все считают ее исконно своей, австралийской. Кстати, название каллы — эфиопская — не совсем верно. Она не из Эфиопии. Она — капская, с самого юга Африки.
У нас по болотам белеют покрывальца каллы болотной. Это то немногое, что оставила нам мать-природа от богатого тропического семейства аронниковых.
Самые внушительные аронники растут, пожалуй, в Южной Азии. В дождевых лесах Суматры, где засилье деревьев подавляет всякую попытку трав заявить о себе, аронники — яркое исключение. Достаточно встретить алоказию, чтобы убедиться в этом. Розетка стреловидных листьев алоказии похожа на обычный щавель, увеличенный в пятьдесят раз. Можно взяться рукой за черешок листа, толстый, как жердь, а пластинка будет раскачиваться вверху над головой, затеняя от солнца. У алоказии размеры великанские, конструкция листа обычная. Из тех, у которых форма необычная, отметим аморфофаллюс титанический.
Аморфофаллюс трудно с чем-то сравнить. От двухпудового клубня поднимается над землей пятиметровое сооружение, напоминающее не то гигантский гриб, не то титанический цветок. Состоит оно как бы из двух частей. Низ — широкая чаша в виде воронки двухметровой высоты. Это покрывало, у каллы оно кажется белым лепестком. Верх конический, торчит как длинная палка. Это початок. Конец початка стерильный. Здесь нет цветков.
