Мир приключений, 1985 - [11]

— Почему гость такой хмурый? Мы ему не нравимся?

Сакаи рассмеялся:

— Давай, давай, Ёко, возьмись за него.

Сакаи, обняв одну из девушек за шею, чувствовал себя вполне уютно.

Ёко продолжала что-то говорить, но Ватанабэ, нагнувшись к Сакаи, прошептал:

— У меня мало времени.

— Ну, как угодно, — с сожалением сказал Сакаи.

В этот момент оркестр исчез, и на сцене появились три рыжие («Крашеные», — подумал Ватанабэ) девицы с гитарами. По той реакции, с которой зал встретил их, он понял, что это любимицы публики.

Сакаи сказал хостэсс:

— Пока идите. Мы хотим послушать программу.

Когда свет в зале потух и со сцены раздались звуки веселой песенки, Сакаи повернулся к Ватанабэ, и он впервые увидел жесткие, навыкате глаза своего собеседника.

— Так что вы можете мне предложить?

— Как насчет известного вам груза? Речь идет о регулярных поставках. Каждый месяц. Двадцать — двадцать пять килограммов порошка.

Сакаи немного отодвинулся, не спуская с него немигающего взора.

— Сколько?

— По курсу.

— Э, нет, — Сакаи помахал указательным пальцем у него перед носом. Ватанабэ не шевельнулся. — Минус двадцать процентов. Иначе зачем мне это надо!

— Хорошо. Первый груз будет через неделю. Как вас найти? По прежнему телефону?

— Позвоните…

— Звонить буду не я.

— Неважно. Попросите заказать столик в «Императоре», назовите время. В тот же час, только утром следующего дня, встречаемся вот по этому адресу.

Сакаи начертил несколько иероглифов на своей визитной карточке.

— Теперь вот что. У меня есть один заказ, который я должен выполнить. Я этим людям всем обязан.

Сакаи положил на столик перед Ватанабэ лист бумаги, на нем в столбик были написаны по-английски какие-то названия. Ватанабэ видел их в первый раз.

— Если вы мне привезете это, плачу любую цену, — добавил Сакаи.

Ватанабэ сунул листок в карман.

— Попробую, — сказал он.

Неподалеку от квартала Роппонги, на узенькой улочке, водителю лимузина марки «президент» повелительно махнул полицейский в темных очках.

— Ну, что такое? — раздраженно пробормотал Тадаки. После неприятного разговора с таксистом он собирался как следует развлечься, поэтому и велел телохранителю ехать в Роппонги — один из веселых кварталов Токио.

Телохранитель опустил стекло, чтобы поговорить с подходившим полицейским. Он уставился на полускрытое огромными очками и козырьком фуражки лицо полицейского, который, подойдя к машине, начал поднимать руку для приветствия, но внезапно рванул дверцу и выбросил вперед правую ногу. Телохранитель скорчился от боли. В ту же секунду еще двое полицейских, неизвестно откуда возникших, открыли дверцы с другой стороны и сели в машину. Один из них приставил пистолет к голове Тадаки и тихо сказал ему:

— Молчи.

На телохранителя уже надели наручники. Полицейский в очках сел за руль.

Тадаки покрылся испариной. Что могло произойти? Облава? Почему сейчас? Сегодня? И таким способом? Он хотел что-то сказать, но полицейский, сидящий рядом с ним, больно вдавил дуло пистолета в бок.

— Я же сказал: молчи.

Машина шла на большой скорости, от волнения Тадаки не мог понять, куда его везут. Телохранитель на переднем сиденье застонал, приподнял голову и тут же получил ребром ладони по горлу, захрипел и больше не двигался.

Они свернули на респектабельную улицу и въехали в подземный гараж. Вслед за «президентом» Тадаки почти впритык шел белый автомобиль с длинной антенной.

Тадаки выволокли из машины и потащили в большую комнату без окон. В углу в кресле сидел высохший седой человек. Тадаки подвели к нему поближе. Увидев старика, он сначала не поверил своим глазам, а потом все понял.

— Узнал, — удовлетворенно проскрипел старик. — Вижу, что узнал, хоть и давненько мы с тобой не видались. А ведь я тебя предупреждал: не самовольничай. В первый раз простил. Видно, зря.

Тадаки с ужасом смотрел на старика.

— В тот раз ты всего-навсего должен был расстаться с мизинцем. Теперь, я думаю, тебе пора освободить этот мир от себя. — Старик брезгливо посмотрел на стоящего перед ним человека. — Ты невежествен, ты так ничего и не понял в жизни и потому боишься смерти. Ты даже не потрудился проникнуться великим духом идей Нитирэна, а я ведь советовал тебе ознакомиться с его учением. Ты бы хоть понял, что после смерти то, из чего ты состоял, опять соединится с мировой жизнью и найдет новое воплощение. Надо надеяться, лучшее, чем прежде.

Люди, которые привезли хозяина бара сюда, уже поснимали полицейские мундиры и стояли за спиной старика. Телохранителя куда-то утащили.

Все это время Тадаки был в странном оцепенении. Его охватил смертельный страх. Он рухнул на колени и завопил:

— Простите меня! Простите!

Старик поморщился:

— Заткните ему глотку. Терпеть не могу криков.

Один из мнимых полицейских, взяв Тадаки за горло, сунул ему в рот кляп. В глазах Тадаки не осталось нечего, кроме животного страха.

Немощный старик был некогда ближайшим помощником ныне покойного Кадзуо Таока, руководителя крупнейшей в Японии преступной организации «Ямагути-гуми», синдиката, в который входило, по мнению полиции, около одиннадцати тысяч человек (подлинную цифру не знал никто) и который держал в своих руках все отрасли подпольного бизнеса.