Утром следующего дня он сел в автобус, который по новой автостраде всего за два часа доставил его в Гавану. Времени у Рамиро было много, и, взяв такси, он поехал в район Мирамар. Мексиканский дипломат, которого он этой ночью должен был навестить, не ждал его прихода. Рамиро имел приказание явиться к нему вечером или ночью, когда тот возвратится после работы домой. Перед этим, однако, следовало изучить обстановку.
Столицу Рамиро не узнал. Внешний вид Гаваны во многом изменился к худшему. Поголовно все дома давно не крашены, большинство улиц нуждалось в ремонте, открыты были только некоторые из некогда шикарных магазинов, автопарк обветшал настолько, что иные машины катили по городу без окон и дверей. Системы кондиционирования воздуха в общественных помещениях, кино, ресторанах, частных домах, за самым малым исключением, повыходили из строя и бездействовали. В городе днем летали москиты, чего прежде, к великой гордости гаванцев, никогда не бывало.
“Здорово их поприжало… Ни является ли это доказательством провала экономики? — спросил самого себя Рамиро и тут же ответил: — Скорее всего, нет. Тут какая-то другая причина. С лиц людей не сходят улыбки, они жизнерадостны, стали заметно деловитее, спешат, при встречах то и дело говорят: “Извини, чико, у меня дела”. Раньше этого не слышали. Одеты бедновато, но тому не придают значения. Главное, заняты. Что-то же делают… и с настроением. Однако Гавана здорово обшарпана. Мосты охраняются, и туннели, и входы в официальные учреждения — значит, им есть чего опасаться. Такие, как я, их беспокоят. Тем не менее парки ухожены и полны цветов. Причина не в том, что не хотят. Мешает другое, и серьезное. Но… не анти-кастровское настроение. Куда там! Все наоборот. Ладно, поживем — увидим!”
Рамиро был у цели. Он отпустил такси, подошел к перекрестку и тут же отметил, что небольшой одноэтажный домик под красной черепичной крышей, выкрашенный когда-то в бежевый цвет, хорошо просматривался со многих сторон на довольно далеком расстоянии. “Интересно, как этот перекресток освещен ночью?” Только Рамиро подумал об этом, как к дому подлетел шикарный “паккард”. Шофер еще не успел до конца открыть дверцу, а из машины буквально выскочил элегантно одетый лысеющий мужчина и устремился в дом. Рамиро посмотрел на часы — без четверти двенадцать. Продолжая идти, он быстро оглянулся и успел заметить, как в окне ближайшего дома напротив поспешно задернулась занавеска.
“Пожалуй, надо постоять на той стороне. Из окна меня не видно. А если там пост наблюдения? Рядом может быть и другой… К черту! Нечего сразу себя запугивать”, — рассуждал Ра-миро, стараясь не оглядываться по сторонам.
Через десять минут лысеющий мужчина показался в дверях дома. За ним следом высокий, худощавый молодой человек с объемистым портфелем в каждой руке. Он торопливо закрыл дверь на ключ и сел в машину. Все это могло иметь только одно объяснение: за хозяином дома заехал, скорее всего, сам посол — Рамиро мельком видел его фотографию. Но занавеска, занавеска…
Вечером, с наступлением темноты, Рамиро вновь появился у дома. Дважды прошел мимо подозрительного окна напротив, и его сердце тревожно сжалось. Окно было открыто, свет в комнате не горел, но в ней явно чувствовалось присутствие людей.
“О моем приезде в Гавану мексиканца не уведомляли по радио из-за соображений конспирации, — старался успокоить себя Рамиро. — Дождусь его возвращения. Если будет один, тогда позвоню… “Привет от Энрике[11]”. Затем скажу, что больше всего мне нравится мексиканская “Голубка”. Если не подействует, нужно назвать номер “зелененькой”. Проще бы, конечно, было предъявить вторую половину банкнота. Но раз не дали, их дело. Мое — проверить, правильно ли он пользуется шифровальной инструкцией и рацией. Ведь у него лучший портативный передатчик — РТ-48А. И все-таки половины его шифровок прочесть не могут. Не иначе, эта дипломатическая шляпа что-то напутала. Ладно, разберусь… Только вот ночевать у него не буду. Лучше взять документы — и сразу в Варадеро. Задернутая занавеска днм и открыте окно темной комнаты вечером не давали покоя.
Рамиро стоял, опершись спиной о дерево, и последними словами ругл загулявшего дипломата, когда к дому напротив подъехала машина. Из нее вышли двое, но в дом не вошли, а стали, подсвечивая себе ручными фонариками, что-то делать у входной двери. Стрелки на светящемся циферблате наручных часов показывали один час сорок минут ночи. Рамиро слегка взъерошил волосы, вытащил рубаху из брюк и, пошатываясь, направился к дому. По первым же словам, произнесенным в ответ на его вопрос: “Где здесь автобусная остановка?”, — Рамиро понял, что неизвестные были мексиканцы. Занимались они тем, что опечатывали дверь особняка.
Едва Рамиро отошел, как из-за угла выскочила полицейская машина и резко затормозила у дома. Он четко расслышал слова полицейского: “Добрый вечер, сеньор консул”.
Все кончено. Уходить! Скорее! А впереди ночь, которую предстояло провести на улицах спящего города, не привлекая к себе внимания. Он прошел пешком по Пятой авениде в район Ведадо. Там ходил часа три быстрым шагом спешащего домой человека, а потом поймал такси и попросил отвезти его на автостанцию.
