Мир приключений, 1977 - [276]

Берега Клайда быстро перемещались от носа к корме «Колумбии», подобно полотнищам движущейся панорамы. Направо показалась деревня Патрик, лежащая при устье Келвина (по преданию, тут родился св. Патрик, которого ирландцы считают своим покровителем), затем — по обе стороны — обширные верфи, где строятся железные суда. Сколько тут слышалось лязга и грохота, сколько взвивалось клубов дыма и пара, так неприятно действовавших на уши и глаза шотландских фермеров!

Но вот мало-помалу весь этот шум, порождение большой промышленности, чад и туман начали пропадать. Вместо открытых и закрытых доков, дымящихся фабричных труб и гигантских железных конструкций, похожих на клетки для мастодонтов, появились кокетливые домики, укрытые деревьями коттеджи, разбросанные по зеленым холмам англосаксонского типа виллы. От одного города до другого тянулись непрерывные ряды коттеджей, развалины крепостей, феодальные замки.

Тут было много памятных мест, будивших воспоминания о шотландских воителях и людях нового времени, способствовавших процветанию Соединенного Королевства: вершина утеса, названная «Троном Уоллеса», по имени одного из героев борьбы за независимость, и обелиск, воздвигнутый в честь Гарри Белла, изобретателя первого в Англии судна с механическим двигателем; руины замка Кардросс, где умер непримиримо сражавшийся с англичанами шотландский король Роберт Брюс, и расположенный в устье одноименной реки город Гринок, где родился бессмертный Уатт…

Казалось, не будет выхода из этого круга берегов, мысов, холмов, окаймляющих Ферт-оф-Клайд. Но вот за очередным поворотом изрезанного узкими заливами берега вдруг выступил Клокский маяк, за которым расстилалось открытое море. Здесь пароход медленно развернулся, описав большую дугу, и двинулся в обратный путь — вверх по Клайду.

…Поезд Глазго — Эдинбург прибыл по расписанию минута в минуту. Жюль Верн с Иньяром успели только забежать в «Ламберт-отель» проститься с мистером Ламбертом и очаровательной мисс Амелией, затем поспешили в порт Лит и за час до отплытия поднялись на борт «Принца Уэльского», доставившего их в Сен-Назер.

6

Второе путешествие Жюля Верна — на этот раз в Скандинавию — состоялось в 1861 году. В середине июня брат Аристида Иньяра предоставил обоим друзьям бесплатный проезд на грузовом судне, заходящем во многие порты Данин и Норвегии. Иньяр, работавший в то время над оперой «Гамлет», решил посетить Эльсинор[27] и потому высадился в Копенгагене, а Жюль Верн сошел на берег в Христиании (ныне Осло) с намерением отправиться в глубь страны. Связанный необходимостью вернуться к определенному сроку — Онорина ждала ребенка (он опоздал, правда, на одни сутки: Мишель родился 3 августа), — он все же провел за границей почти полтора месяца.

Четверть века спустя появился роман о Норвегии — «Лотерейный билет» (1886). Действие происходит в округе Телемарк, точнее, в деревне Даль, у знаменитого водопада Рьюкан, находящегося на полпути между озерами Мкос и Тинн.

Зрелище поистине грандиозное: вода низвергается с высоты 900 футов. Эта цифра превышает в шесть раз высоту Ниагарского водопада.

«Вид водопада и его окрестностей так красив, что решительно не поддается описанию!» (гл. 8). «Это, быть может, единственный уголок в мире по красотам природы. Автор жил там довольно долго; он проехал эту страну в одноколке. Он вынес оттуда прелестные, поэтические воспоминания, которые так живы еще, что он хотел бы поделиться ими в этой повести» (гл. 2).

Любопытные факты мы узнали из статьи «Жюль Верн в Норвегии», напечатанной в «Бюллетене Жюльверновского общества» (№ 28, 1973). Статью написал профессор Анри Пон. Просматривая как-то раз забытые путевые очерки французского литератора Жюля Леклерка, исходившего и изъездившего в семидесятых годах прошлого века всю Норвегию, он неожиданно напал на строки, проясняющие некоторые подробности скандинавского путешествия Жюля Верна.

Леклерк остановился на постоялом дворе деревни Даль, в пятнадцати километрах от водопада, и с удивлением обнаружил в книге постояльцев собственноручную роспись писателя вместе с шутливой припиской, в которой он выразил сожаление, что один из его соотечественников — не к чести Франции! — сделал в своей записи грубую грамматическую ошибку. Кстати, об этом курьезном случае Жюль Верн упоминает и в «Лотерейном билете» (гл. 2): «Были тут и французы; один из них, чье имя лучше не называть, оставил запись, говорящую о хорошем приеме, оказавшим ему в гостинице». (В оригинале неправильно написано окончание глагола, из-за чего нарушаются родовые согласования: fait вместо faite.)

Описания Жюля Леклерка полностью соотносятся с «Лотерейным билетом». Это подтверждает достоверность маршрута и впечатлений писателя, закрепленных сначала в путевых заметках и затем — через 25 лет! — перенесенных на страницы романа. Подробности путешествия Жюль Верн воспроизвел очень точно, не допустив ни малейших погрешностей и отклонений от жизненной правды, если, конечно, не считать вымышленной истории героев романа — прелестной Гульды, ее жениха Оля Кампа, брата Жоэля и матери, г-жи Ханзен, попавшей в лапы ростовщика, который собирался описать за долги принадлежащую ей гостиницу в Дале. И тут ради романтической фабулы писатель позволил себе единственное допущение. Изображенная в «Лотерейном билете» уютная чистенькая гостиница г-жи Ханзен не имеет ничего общего с захудалым постоялым двором, где в действительности останавливался Жюль Верн и после него — Леклерк.