Мир приключений, 1975 - [227]

Еще дальше отправляются герои рассказов из книги Юрия Никитина “Человек, изменивший мир”. Они уже запросто бродят по звездным системам, не встречая никаких преград — ни временных, ни энергетических. И встречают их на открываемых планетах разнообразнейшие жители — от единорогов до дикарей. Но остается невыясненным вопрос: ради чего же собран весь этот весьма пестрый галактический маскарад, хотя- если внимательно в него вглядеться — новых масок в нем мы и не обнаружим?

У автора, к сожалению, еще нет собственного, выстраданного предмета художественного исследования. Видимо, у него нет и достаточного жизненного опыта, крупицы которого он мог бы передать читателям. А может быть, такой опыт и есть, но Ю.Никитин не умеет им распорядиться. Пожалуй, во всей книге лишь один рассказ можно назвать по-настоящему удавшимся — “Однажды вечером”. Дело даже не в содержании, содержание рассказа довольно простое. Шел по улице легкомысленный парнишка, и вдруг его охватила непонятная для него самого тоска. Он неожиданно совершил благородный поступок — предложил себя для участия в опасном опыте, и вдруг почувствовал себя человеком. В рассказе есть движение характера; примитивный язык и не менее примитивное мышление парня схвачены автором весьма убедительно, и мы рады за героя, за пробуждение личности.

Несомненно, этот рассказ идет от жизненных наблюдений Ю.Никитина и показывает его не реализованные в других случаях возможности. Но как верно заметил автор предисловия Р.Полонский, “Однажды вечером” — рассказ, в сущности, не фантастический. А вот в фантастических рассказах Ю.Никитина взрываются атомные пули, прыгают отвратительные сколопендры, барахтаются в тине разумные земноводные, человек вылезает из своей шкуры как бабочка из кокона, но соединить эту избыточную фантазию с общелитературными требованиями Ю. Никитину пока не удается. В его рассказах нет главного — свежей мысли. Видимо (и в этом Ю.Никитин далеко не одинок), научная фантастика представляется ему очень легким делом: достаточно перенести действие на другую планету (идут описания необычных растительных и животных форм), посадить корабль с небольшой аварией, вылезти из него с опаской, оглядеться из-под ладони и увидеть спешащую делегацию гуманоидов, которые в романах XIX века именовались без затей туземцами. Сюда же прикладывается несложная идея: с гуманоидами надо обращаться гуманно, и они воздадут вам сторицей.

Временами, конечно, в рассказах Ю.Никитина можно отыскать и занятные приключения, и смешные реплики, но это не снимает ощущения неудовлетворенности. Несколько рассказов Ю.Никитина посвящено подвигам трех суперотважных космонавтов. Двое из них — Макивчук и Женька — фигуры “лица не имеющие”, они характеризуются лишь общими понятиями — невозмутимость, простодушие и т. д. Что же касается третьего друга, — Яна Тролля, то, пожалуй, некоторые зачатки характера у него есть, но при более пристальном рассмотрении его контуры начинают разительно напоминать контуры другого литературного героя, а именно Леонида Горбовского из повести братьев Стругацких.

Горбовский упомянут здесь не всуе. Этот чрезвычайно симпатичный персонаж участвовал в нескольких повестях братьев Стругацких, но давно уже был погублен “безжалостными” авторами в романе “Далекая Радуга”. Теперь он, хотя и не в качестве главного героя, снова появился на страницах повести “Малыш”, включенной в сборник “Талисман” (издательство “Детская литература”).

Тех, кто внимательно следит за творчеством Стругацких, эта повесть, пожалуй, удивит; очень уж она напоминает их самые ранние вещи. Возникает даже подозрение, что “Малыш” был написан лет 12–15 назад, но почему-то в свое время не был авторами опубликован. Новые произведения А. и Б.Стругацких насыщены сложной проблематикой, и на фоне, например, поистине драматической судьбы героя повести “Пикник на обочине”, не так давно напечатанной в журнале “Аврора”, несколько простоватыми выглядят заботы героев “Малыша”: удастся ли установить контакт с негуманоидной цивилизацией или не удастся? Впрочем, за повестью нельзя не признать и немалые достоинства. Как всегда у Стругацких, команда их звездолетчиков — это привлекательные, умные, интересные и очень разные люди. С ними можно дружить, за них можно переживать, радоваться, огорчаться. Запоминается также своеобразная фигурка Малыша, космического Маугли — ребенка, оставшегося на чужой планете и воспитанного какими-то нечеловеческими, но не безразличными к окружающему миру существами.

ИЗ МЕЖЗВЕЗДНЫХ ДАЛЕЙ ВЕРНЕМСЯ СНОВА НА ЗЕМЛЮ, в ее сегодня. С разными целями писатели используют жанр фантастики, откликаясь на злобу дня.

Одно из самых распространенных ее применений — политический памфлет. Правда, тут нельзя не вздохнуть — процент удач в этом виде фантастики у наших писателей невелик, возможно, сказывается слабое знание зарубежного материала, что приводит к неубедительности, к излишней прямолинейности. Начнем, впрочем, с положительного примера.

Хотя свердловчанин В.Печенкин в романе “Два дня “Вериты” взял не слишком новый для фантастики сюжет, но разработал его тщательно и во многом по-своему.