Мир приключений, 1975 - [215]

— Но мы не стали бы уничтожать аборигенов ни своими руками, ни с помощью дрессированных рептилий на других материках, а на своем подавлять их развитие излучением. Ведь за это время такриоты создали бы развитую цивилизацию и оказали помощь пришельцам, — возразила Патриция.

Козлов энергично замахал руками.

— Правильно, дорогая. Мы бы не стали. А они сделали… предположим. А может, никакой аварии и не было. Может, пустой корабль нарочно оставлен на этой планете, как перевалочная база. С тех пор как осушили болото и вода перестала поступать в машины, прошло достаточно времени, но никто же не показался. Но даже если на корабле нет хозяев, мы не имеем права считать его пустым. Механизмы могут действовать по многочисленным программам, в том числе и программам встречи непрошеных гостей. — Он засмеялся, довольный смятением на лицах слушателей, и его маленькие глазки скрылись в набежавших складках.

— Послушайте, но так же нельзя! — решительно сказала Ирина, преодолевая в себе навязчивое ощущение невыученного урока. — И Сергеев и вы упорно подчеркиваете, что земной логикой не объяснить поведение инопланетных существ, что у них все другое и даже дважды два не четыре. Но не вы ли учили нас, что законы мироздания одинаковы для всех точек Вселенной и они должны осмысливаться единой логической цепью? На любой планете любое существо постигает, что камень всегда падает вниз, а когда заходит солнце, становится темно. И два яблока плюс два яблока всегда четыре яблока как ни считай: хоть на пальцах, хоть на щупальцах, хоть на электронно-счетной машине. Да, что говорить: разгадала же я тайну пиявок чисто логическими рассуждениями…

Она запнулась, не в силах выносить дальше насмешливого взгляда Козлова, и сердито отвернулась. Тогда академик добродушно загудел:

— Недавно вернувшаяся экспедиция обнаружила планету грушевидной формы в двойной звездной системе. Там камень падает не вниз, а вбок, — чем дальше от основного ядра, тем угол падения больше и в максимальном удалении составляет тридцать семь градусов. Передвигаться землянам по этой планете почти невозможно: почва под ногами всегда наклонена то в одну, то в другую сторону. И тем не менее там есть животная и растительная жизнь. А живи там Ньютон, он вывел бы совсем другой закон всемирного тяготения. Существа, имеющие щупальца неравной длины, могут создать математику скользящих чисел, недавно открытую профессором Лернером. По ней дважды два равно четырем только как частный случай из бесчисленного количества вероятностей. А если эти существа обладают к тому же инфракрасным зрением, то для них с заходом солнца темнота не наступит. Также должен разочаровать вас, дорогая, с пиявками. Боюсь, вы так и не поняли, как вам повезло. Не разгадали вы логику их поведения. Произошло простое совпадение, счастливая случайность. Не одежда спасала робота, шамана и вас. Что-то другое, гораздо более сложная цепь явлений, которую одежда только замыкала. Но выпади случайно из этой цепи одно звено… Впрочем, довольно об этом. У нас впереди много дел, а времени в обрез. Давайте распределим обязанности.

После этого жизнь на Базе завертелась чертовым колесом, как пожаловалась однажды вконец измученная Мимико. Неугомонный академик заставил работать всех. Ирине с Буслаевым и десятком других цивилизаторов досталось оборудовать наблюдательные посты и подготовить площадку для земного звездолета. Козлов хотел, чтобы диск инопланетян был в прямой видимости противометеоритных пушек. За три дня был расчищен и выровнен “пятачок” в полукилометре от болота, поставлены приборы лучевой посадочной наводки, и вчера наконец все было готово. Поднявшись с космодрома, земной корабль обогнул планету по орбите и приземлился точно на обозначенное место. Теперь там лет десять не вырастет ни былинки, зато за спиной комиссии по контактам, приближающейся к диску, грозно торчали аннигиляционные жерла. “Нужно ли это? Мы же идем к братьям по разуму”, — сомневалась Ирина, но молчала. Даже Буслаев притих и за весь путь не проронил ни слова. Правда, ему было не до этого. Гигант тащил на плечах тяжеленный лингвистический блок, и чем ближе к кораблю, тем шаг его делался грузнее.

Не дойдя до корабля пятьдесят метров, академик остановился и сделал знак Патриции и Олле. Те молча разошлись в сторону, так, чтобы просматривать люк сбоку. Кобуры бластеров были у них расстегнуты. Остальные не несли с собой оружия. Проверив и коротким кивком одобрив их расстановку, Козлов повернулся и решительно зашагал к люку.

Серая бронированная пластина, закрывавшая вход в чужой астролет, стремительно надвигалась на них. По крайней мере так казалось Ирине. В этот момент, когда, чудилось, весь мир затаил дыхание, она никак не могла сосредоточиться на главном. Мысли путались, разлетались, как вспугнутые птицы. Почему-то внимание приковала тусклая желтая полоска по обводам люка. Зачем она? Имеет ли какое-нибудь значение?

Они стояли перед люком, перед чужим, неведомым миром. Что скрывается за этой серой матовой поверхностью?

— Никаких ручек, никаких углублений или запоров, — задумчиво проговорил Козлов, прикасаясь к металлу. — Или надо сказать просто: “Сезам, откройся”?