Мир приключений, 1974 - [30]

Когда они подошли к костру, у которого сидели парни из экипажа разбившегося вертолета, те, как по команде, встали и отошли далеко в сторону. Там они запалили новый костер и унесли чайник. Сашка глядел на них с тоской. Он почувствовал все увеличивающееся отчуждение между собой и людьми. Попов никогда не размышлял о великой мере душевной близости меж собой и окружающими. Она казалась естественной, как воздух, как солнечный свет. И люди не сторонились, а тянулись к нему за добродушие и веселый нрав. А теперь, когда ему как никогда хотелось участия, потому что он ощущал себя кругом виноватым, люди сторонились.

Перехватив тоскующий Сашкин взгляд, инспектор сказал:

— А ты думал, тебе медаль за твои подлости дадут? Не жди.

11

За деревьями в густых сумерках ночи ворочалась река. Высокая вода тупо тыкалась в берег, хлюпала, урчала, захлебывалась противным всасывающим звуком, будто живая. Малинка слушал это невнятное бормотанье, глядел на трепетную ночь. Звезды проступили на небе блеклые, дрожащие. Истаивала луна в последней четверти.

К рассвету сделалось промозгло, холодно.

Прислонившись спиной к дереву, Пионер Георгиевич сидел тихо, точно слившись с окружающей мглой. И река, и ели, и осины, и сама ночь то ли разговаривали сами с собой, то ли прислушивались к себе, и Малинка размышлял о своих личных делах. Были они не очень веселыми.

Он на мгновенье представил себе, как теперь на совещании в райотделе при упоминании его имени будут говорить: «Малинка? А, это на участке которого один парень алмаз украл, а потом товарища пришил…» На душе сделалось муторно. Конечно, есть тут его недоработка. Ведь жил с этим Поповым чуть не год бок о бок, как говорится. Видел его на дню не один раз. Куда в поселке денешься? И вот поди ж… Не углядел парня.

Дело даже не в том, что на совещаниях поминать будут. Такое ЧП! Суть не в том, что задета его безупречная профессиональная честь. Разговор глубже, серьезнее. Совершено упущение по службе, в работе, ради которой он, собственно, и поставлен. Он в ответе и за скандал в семье Нюрки-поварихи, и механика гаража Наумова, и за это вот ЧП. Смысл не в оправданиях для себя, что парень всего три месяца в поселке, а до того был бульдозеристом-кочевником. Кочевали-то они не по луне — по его участку. На подобных кочевых точках он не бывал. А наверняка надо бы быть. Там тоже не ангелы обретаются — люди. Люди, зашибающие крепкую деньгу. Да тьфу с деньгами! Там не побалуешься — негде и нечем. И времени свободного почти не останется.

Снова не о том. Такие бригады — крепкие, сбитые коллективы, где происшествие-вещь почти немыслимая. Каждый на виду у всех. И все-таки посещать такие кочевья надо, просто необходимо. Мало слышать о том, как трудятся люди, знать их нужно. А время? Где взять время на подобные длительные поездки? Придется выкраивать.

Густые сумерки короткой ночи начали редеть. Столпившиеся темной массой деревья вдруг будто разъединились, и каждое стало само по себе, и лес обрел глубину. Белесый, обманчивый свет дрожал и переливался меж стволами. Проступил легкий туман.

А Малинка продолжал свои невеселые рассуждения. Правда, теперь они были о другом — о том, что не одна, может быть, корысть двигала Поповым. Существует в этом необыкновенном камне — алмазе — какая-то странная притягательная сила. Она отмечена людьми давно. Нет, он не собирался оправдывать Сашку. Пионеру Георгиевичу хотелось отыскать ту крохотную, побудительную причину, которая заставляет человека, дотоле честного, сделать первый шаг к преступлению. Потом все идет своим чередом по проторенной дороге правонарушения. Но вот причинки: плохо лежит, подтолкнул кто «вовремя», увидел случайно — взял, а расстаться уже сил не хватило; взял «на время», а оказалось — навсегда… Их тысячи, таких «причинок». Они различны, будучи общи в одном: слабостью характера человека и не исключительно корыстными побуждениями. То, что в данном случае не существовало организованности, задуманности в правонарушении, Малинка был уверен. Не так бы пошло дело: не побежал бы, словно оглашенный, Попов, постарался бы скрыться «втихую».

А Сашка меж тем, неудобно повернувшись, проснулся неожиданно для себя и сразу будто вынырнул из воды. Не поднимаясь и не изменив позы, он осмотрелся. Ели и кривые березки, одинаковые во всей пойме, представились ему теми же, что росли вокруг избушки, невдалеке от просеки ЛЭП. Все происшедшее показалось ему лишь привидевшимся в кошмарном сне, а сейчас, когда он открыл глаза, жизнь пойдет своим чередом как ни в чем не бывало. Мысль эта была так радужно приятна, что Сашка по-детски, со всхлипом вздохнул и тут приметил сидевшего невдалеке инспектора.

«Было! Все было. Произошло… убийство Трофима. Потеря алмаза», — отчетливо осознал Сашка, и от этого сделалось так тоскливо и муторно, что он застонал, стиснув зубы.

Там, где Сашка оставил друга, Трофима может съесть росомаха — самый злой разбойник в тайге. Сашка представил себе, как это будет или уже было, и вскочил.

Инспектор тотчас оказался рядом:

— Что с тобой, Попов?

— Страшно.

— Держись. Держись, парень.

— Постараюсь.