Тотчас в кабинете застрекотала машинка.
Миша многозначительно посмотрел на Лиду:
— Поняла, Шершилина?
Лида кивнула. Они на цыпочках отошли подальше от двери в кабинет, уселись на диванчике и стали рассматривать огромную лазурную бабочку.
Лида подумала: вот если б ей такие крылья! И она представила себе, как она влетает в шестой класс на лазурных крыльях… Интересно, что бы сказала Галина Ивановна!
Миша тоже смотрел на бабочек. Но бабочки его никогда не интересовали. Он уже мысленно писал в газету статью: «Знаменитый писатель тепло принял председателя отряда Михаила Коробкина и сопровождающую его Шершилину…»
Тут перед ними выросла тетя Лиза с тряпкой в руке.
— Трогать нельзя! — раздался над ними голос, похожий на гудение пылесоса.
Тетя Лиза отобрала бабочек. Метнув неодобрительный взгляд на гостей, тщательно протерла тряпкой стекло и поставила коробку на место. После этого она удалилась на балкон.
А в кабинете стрекотала машинка. За первой фразой лежала вторая, третья… Алексей Иванович еле успевал записывать. Когда он дошел до детенышей утконоса, он улыбнулся и вдруг вспомнил, что у него сидят гости.
«Ах я свинья!» — сказал он сам себе и выскочил из кабинета. Делегаты сидели не шевелясь. Бабочек у них не было.
— Извините меня! — сказал Алексей Иванович. — Мне осталось только разделаться с утконосом. Я вижу, вам надоели бабочки? Ладно, сейчас вы увидите кое-что интересней!
И, обняв за плечи делегацию, Алексей Иванович поволок ее на балкон. Там тетя Лиза протирала тряпочкой завитушки балконной решетки. Но Алексей Иванович собирался показывать гостям не тетю Лизу, а пятнистого тритона, похожего на маленького дракончика. Только вместо когтей у него на лапках были перепонки, и весь он переливался веселыми красками: желтой, зеленой, оранжевой…
— У кого кошка, — сказал Алексей Иванович, — у кого собака, а у меня дракон. Мы с ним по вечерам в домино играем, — добавил он, покосившись на ребят.
Тетя Лиза презрительно фыркнула, Миша вежливо улыбнулся, а Лида покатилась со смеху и спросила:
— А кто выигрывает?
— Он, — сказал Алексей Иванович. — Ну, а теперь я в последний раз убегу на одну секунду, хорошо? А потом вы мне расскажете, зачем я вам понадобился.
Он ушел. На балконе остались: Лида, Миша, тритон и тетя Лиза. А внизу, на другой стороне улицы, стоял Женька с самокатом. Как вы понимаете, он и не собирался идти домой. Не было человека, который мог бы скрыться от Женьки, если Женька решил узнать, куда и зачем он пошел!
Когда его сестра появилась на балконе, Женька торжествующе усмехнулся: теперь он знал куда. Осталось узнать только зачем.
Тетя Лиза опустилась на корточки и стала протирать одну за другой ножки столика, на котором стоял террариум.
Лида прижалась носом к террариуму и постучала пальцем по стеклу.
— Осторожней! — рявкнула снизу тетя Лиза.
Лида отскочила, задев ножку столика, и… страшно сказать! Террариум — с лесенками, камешками, водой, песком — опрокинулся на тетю Лизу!
А тритон скользнул через решетку и исчез.
Последнее, что увидели делегаты, была тетя Лиза, окаменевшая перед ними. На ее голове, словно скафандр водолаза, покачивался террариум.
Лида и Миша не помнят, как они промчались через комнаты, как чуть не сбили с ног Алексея Ивановича, как скатились по лестнице, как в конце концов упали на скамейку в Саду отдыха.
Сергей Васильевич не спеша возвращался из молочной. В руках у него был бидон, а в мыслях — шахматная партия с вагоновожатым. Он будет сегодня ее доигрывать, а у него не хватает двух пешек… Сергей Васильевич не переставал думать об этой партии с той самой минуты, как вышел из дому. Поэтому не нужно удивляться, что он забыл в молочной крышку от бидона.
Надо же было, чтобы ход, спасающий коня, пришел к Сергею Васильевичу как раз под тем балконом, где в этот момент опрокидывался террариум!
Сергей Васильевич даже остановился. Погруженный в расчеты, он не слыхал ни визга тети Лизы, ни грохота упавшего столика.
Он не заметил даже, как что-то вылетело откуда-то и, описав дугу, шлепнулось в бидон и нырнуло в молоко.
— Да! — сказал сам себе Сергей Васильевич. — Кажется, это выход! — и бодро зашагал к дому.
Мимо него промчались мальчик и девочка.
— Осторожней! — сказал он, прижав к себе бидон.
Никто не заметил, что произошло. Решительно никто, кроме Женьки. Женька видел все с самого начала до самого конца.
И теперь перед ним была новая тайна: кто влетел в молоко?
Женька не был бы Женькой, если бы не кинулся по следам таинственного существа, исчезнувшего в бидоне. И он, гремя самокатом, ринулся через улицу.
Но, как назло, огромный самосвал, вылетев из-за угла, заставил его попятиться. За ним шел второй, третий… им, кажется, конца не было! Они закрыли другую сторону улицы, и Женька не видел, как его сестра и Миша, выбежав из парадного, помчались куда-то.
Когда самосвалы проехали, старик с тайной в бидоне был далеко.
Женька работал изо всех сил. Он размахивал правой ногой, обгоняя шарахавшихся прохожих и пугая голубей, пока не налетел на коляску с ребенком.
Не хочется рассказывать, что произошло дальше. Но, когда мать ребенка выпустила Женькино ухо, старик уже исчезал в парадном. А когда еле дышавший Женька ворвался в парадное, где-то наверху уже захлопнулась дверь.
