Мир приключений, 1929 № 02 - [38]

Дважды ее водили в «пылающую камеру» — комнату пыток, где она подверглась «простому допросу», находящемуся в пределах шести кварт воды. На втором допросе женщина призналась, что она сама была главарем шайки убийц, которые только исполняли ее приказание. Она очаровывала молодых людей своей красотой, заманивала их в страшный дом, где обирала их и затем отдавала своим людям, которые убивали их. После этого признания ее тоже приговорили к смерти. Парижане дрожали от ужаса, когда все это стало известно, и на Лекока и его сына посыпались почести и богатство.

Но судьба решила, что лэди Гайльфорт не умрет от руки палача. Ужасная история со всеми ее отвратительными подробностями обсуждалась как-то раз вечером в присутствии короля и его свиты. Фаворитка мадам де Монтеспан громко выражала свое отвращение к женщине-убийце, но Мосье, брат короля, повидимому, находил описание преступницы начальником полиции Ла-Рейни необычайно завлекательным.

Когда король удалился, Мосье отозвал в сторону двух придворных и предложил им освободить лэди Гайльфорт и отвезти ее в дом одного из своих приятелей в Версале, где они поужинают в ее обществе и заставят ее снова рассказать все свои похождения. У Мосье было несколько незаполненных lettres de cachet[4]) подписанных королем, и одно из них было превращено в приказание начальнику Бастилии. Повелевалось немедленно передать опасную преступницу подателю этого ордера для перевезения в ужасную крепость Пиньероль.

Начальник Бастилии, обманутый этой хитростью, передал связанную лэди Гайльфорт в руки заговорщиков, которые тотчас же уехали. Во время долгой поездки в Версаль, придворные любовались красотой своей пленницы и с характерной для того времени жестокостью, забавлялись ее ужасом и отчаянием.

Женщина воображала, что ее везут на новые пытки, предшествующие казни. Рот ее был завязан, но стоны и слезы яснее слов говорили про ее отчаяние. Наконец, эгоистический страх, что женщина, в конце-концов, потеряет сознание, заставил Мосье снять повязку с ее рта. Он даже вытер ей слезы и сказал несколько ободряющих слов.

В полумраке кареты лэди Гайльфорт не могла хорошенько разглядеть черты своих спутников, но шуршание их шелковых одежд, их утонченная речь и легкий аромат, исходивший от их волос, сказали ей, что это не «чиновники, исполнители закона. Что они увезли ее из Бастилии, — доказывало их могущество и знатность, и ей должно было прийти в голову, что она будет служить развлечением для каких-то пресыщенных вельмож королевского двора. Женщина сейчас же стала соображать, как бы воспользоваться неожиданным счастливым случаем и спастись бегством.

Когда карета остановилась перед большим зданием, стоящим среди обширного сада, поведение женщины сразу стало тихим и скромным. Дальнейшие события показали, что в ее голове уже созрел план. Три заговорщика в молчании провели ее по нескольким темным корридорам и затем ввели в красивую комнату, освещенную ароматными восковыми свечами. На столе уже ждал изысканный ужин.

Женщина, вероятно, была поражена, когда узнала брата короля и его двух спутников, кавалера де-Лоррэн и сына маркиза д‘Эфиа.

Трагический конец этого приключения заставил Ла-Рейни лично вести следствие и, хотя несколько страниц его отчета и потеряны, но все же он был присоединен к архивам Пешэ, который с помощью различных донесений умело восстановил последовавшую в Версале сцену. Нет сомнения, что брат Людовика XIV впал в немилость и был временно выслан именно из-за этого похождения.

Некоторое время трое мужчин усердно спаивали женщину вином и наперерыв старались заслужить ее благосклонность. Они искали в томных　 взглядах закоренелой преступницы остроту, которой давно уже не находили их пресыщенные нервы. Но Мосье, суеверному по природе, скоро стала неприятной женщина, о преступлениях которой он не мог забыть, и брат короля ушел, взяв с приятелей слово, что они убьют это чудовище, которое было наделено, вероятно, самим дьяволом, такой роковой красотой.

Очевидно, до напряженного слуха женщины дошли какие-то слова, относившиеся к ее судьбе. Как только царственный распутник удалился, она оставила всякую нерешительность и быстро повела события к концу. Время уже близилось к рассвету, утром же ей нужно было быть далеко от Парижа, если она хотела спасти свою жизнь. Каждому из оставшихся с ней мужчин она внушила мысль, что только присутствие другого мешает ей упасть в его объятия. С дьявольской хитростью разожгла она пламя ненависти и страстей, и кавалер де-Лоррэн, пьяный и уже не владеющий собой, схватил на руки лэди Гайльфорт, чтобы унести ее из комнаты. Его приятель тотчас же преградил ему дорогу шпагой.

— Убейте его, — шепнула женщина на ухо де-Лоррэну. — Я буду тогда ваша.

Шпаги скрестились, недавние еще друзья свирепо дрались. Женщина только этого и желала. Змеей скользнула она за портьеру и, когда один из мужчин оказался к ней спиной, толкнула его вперед изо всех сил.

Раздался крик смертельного ужаса и шпага де-Лоррэна вонзилась в сердце его друга.

При виде безжизненного тела, де-Лоррэн очнулся и с рыданиями опустился на колени. В то же мгновение хлопнула дверь, повернулся ключ, и кавалер остался пленником наедине с трупом. Крепкая дубовая дверь не поддавалась отчаянным ударам его рук и ног, окна были закрыты тяжелыми ставнями, а кричать он не решался.