Мир приключений, 1928 № 10 - [4]
С. А. Семенов в своем очерке кратко делится с читателем переживаниями этой встречи. Его же рассказ «В тумане» навеян живыми впечатлениями от природы и обитателей Канина.
НА ПУТИ
Прежде чем попасть на Канин, нас как следует «трепануло» Белое море. Шторм поднялся в тот момент, когда мы вышли из Северной Двины и миновали пловучий маяк. Началась качка. «Кия», — как назывался наш маленький и довольно дряхлый пароходишко, — отчаянно запрыгала по волнам. Вместе с большей половиной команды корабля мы начали усердно отдавать дань морю… Шторм все усиливался. На рубке капитана не было. Он почему-то засел в своей каюте и не показывался. Корабль вел старший штурман.
В нашу каюту через вентиляторы с шумом врывалась вода и заливала нас. И мы лежали, вцепившись в диваны, не догадываясь закрыть вентиляторы. Так пролежали мы более суток, пока не выручил старший штурман. К ночи на вторые сутки море оделось туманом, но шторм не прекратился. На третьи сутки мы подошли к Канину Носу. Туман, к несчастью, остался. Берега видеть не было возможности. Едва слышно доносился шум прибоя.
Высадка на Канин Нос, да еще в тумане — дело чрезвычайно опасное. Канин Нос издавна пользуется дурной славой. Подводные камни, туманы, внезапные шквалы делают его почти неприступным местом. Это могила для кораблей. Каких-нибудь три месяца назад у его берегов погибло 18 норвежских ботов, а в самый день нашей высадки, как мы впоследствии узнали, из-за того же тумана, о берега разбился большой русский пароход «Ушба».
Даже на карте Канин Нос производит странное впечатление. Он напоминает тонкий, длинный клюв птицы, воткнутый в океан, и словно выжидающий добычу. Капитан нам предложил: или плыть с ним дальше, (пароход шел в Чешскую губу), обещая высадить на обратном пути, или сделать попытку высадиться сейчас, но только попытку.
Наша тоска по незыблемой суше была очень велика. Мы решили попытать счастья. После промера глубины пароход стал на якорь и была спущена шлюпка. Погрузка багажа с провиантом и снаряжением, которого у нас было около 15 пудов, отняла немного времени. Все еще пьяные от качки, мы начали садиться в шлюпки. Вслед за нами, кроме четырех матросов, в шлюпку спустились: старший штурман с компасом, боцман с рупором и багром и провожающий нас член Северного Комитета А. К. Шенкман.
С каждым ударом весел шум прибоя становился слышнее. На душе делалось как-то неловко. Но вот грохот прибоя стал угрожающе близок. И только в этот момент из серой мглы вынырнула черная громада скал, одетая фонтанами брызг. Она появилась из тумана внезапно. — Камень! — вдруг крикнул боцман, щупавший с носа багром воду. Шлюпка метнулась в сторону, почти касаясь килем подводного камня. За первым оказался второй камень, третий… Шлюпка завертелась между предательскими камнями. Потом вдруг юркнула в крошечную бухточку и захрустела килем по мелкой гальке.
Скоро мы остались одни на мрачном скалистом берегу. Шлюпка снова заюлила среди камней и потерялась в тумане. Чувствовали мы себя великолепно. Под нами была угрюмая, но все же твердая почва. Я даже перед отходом шлюпки шутя сказал штурману:
— А что, если вы нас высадили не на Канин Нос, а на какой-нибудь Колгуев или Вайгач? Шли в тумане… Ошибиться нетрудно.
— Подобная ошибка невозможна! — прощаясь со мной сказал штурман. — Как только туман рассеется, вы поднимитесь на гору и самое большее верстах в двух увидите радио-станцию. Самоеды станцию посещают часто. Не пройдет и дня, как вы двинетесь на оленях вглубь тундры.
Пока мы осматривали скалы, возились с багажем, туман стал рассеиваться. Он весь уходил в море, раздевая за скалами зеленые холмистые склоны. Просунулось через туман и солнце. Первым делом надо было отправиться на радио-станцию. Поднимаясь по склону, мы увидели массу цветов. Особенно много было ярко-желтых душистых купальниц.
— Пожалуй, ничего не будет удивительного, — весело сказал я В. Н. Андрееву, — если нам навстречу вдруг покажется девушка с огромным букетом цветов. Какое было бы чудесное дополнение к этому ковру!.. Вы только представьте себе: девушка, собирающая цветы далеко за Полярным Кругом.
— Это вполне возможно! Ведь на станции живут люди! — ответил ботаник.
Когда подъем кончился, мы тревожно переглянулись. По крайней мере верст на девять вдаль никакой радио-станции нигде не было. Все еще не веря, мы поднялись на высокую гору, вооружили глаза биноклями. несколько раз пристально обвели горизонт. Ничего!.. Только одни серые холмы, покрытые лишайниками, да белые пятна нетающего снега.
Это было для нас полной неожиданностью. Далеко от станции, да еще с пятнадцатью нудами груза, мы очутились в беспомощном положении. Ведь только на станции мы могли встретить самоедов с оленями и начать путешествие по тундре.
Что же теперь делать? Не оставалось никаких сомнений, что нас высадили далеко к югу от радио-станции. Это нам говорили карта и компас. Станция должна находиться на севере, на самой конечности Канина Носа. Пароход не довез нас. И всему виной туман!
