Мир приключений, 1928 № 05 - [5]

— Тяжелые металлы могут подождать, а с ними и Геологический комитет, которому они так понадобились, — упрямо перервал профессор молодого инженера.

Вдруг каюта вздрогнула от страшного толчка. Захаров растянулся на полу. Но профессор не упал. Он крепко держался за штурвал. «Плутон» дрожа замедлил ход, словно его впереди ожидала непреодолимая преграда.

— Гранит! — крикнул ученый. — Мы попали в область сплошного гранита!..

Стенки «Плутона» были абсолютно непроницаемы для звуков. И, тем не менее, все трое слышали какое-то пронизывающее, жгучее пение. Это проносился по проложенным в стенках трубам расплавленный гранит. Все предметы в каюте впитывали в себя это пение и, вибрируя на разные лады, отзывались. А что было снаружи?.. Надо было думать, что адское шипение внутри жерла, скрежет резца и неистовый стон винтового цилиндра разбегались и далеко плыли даже по массиву безбрежного гранита.

«Плутон» шел со скоростью только пятидесяти метров в минуту. Манометр показывал давление в четырнадцать тысяч атмосфер, а термометр — две тысячи триста пятьдесят градусов жары в жерле по Фаренгейту. Но в каюту жара не проникала. С самого отъезда ртуть оставалась на двадцати по Реомюру.

С каждой минутой давление увеличивалось, а ход «Плутона» уменьшался.

— Должно быть плотность гранита возрастает, — заметил Захаров. — Не повысить ли скорость, Навел Андреевич? Что-то уж по-черепашьему мы ползем. «Плутон» скоро совсем застрянет. — Механику не терпелось. Изобретатель, во что бы то ни стало, хотел испытать сокрушительную мощь своих двигателей. В какие сферы углублялся «Плутон» и для чего? — такие вопросы мало волновали Захарова. Словно машинный дух, он был целиком поглощен работой своего создания.

— Да, пожалуй, это не будет лишним, — согласился после некоторого раздумья профессор Тураев. — В противном случае, нам сегодня не удастся проникнуть через гранитный слой, поближе к загадкам земного организма.

Лишь только Захаров взялся за регулятор, как «Плутон» внезапно остановился. Давление сразу упало до нуля. Температура тоже стала быстро понижаться.

Геолог с недоумением поглядел на манометр.

— Стоп!.. Остановить моторы!.. — приказал он. — Здесь что-то неладно. Надо сделать вылазку и посмотреть, куда мы попали.

Облачившись с головы до ног в жаронепроницаемые костюмы, снабженные резервуарами кислорода для дыхания, все трое вышли из «Плутона». Профессор Тураев засветил рефлектором вокруг. Обширный туннель, который просверлил «Плутон», был почти пуст. Стекловидной массы оказалось очень мало, да и та уже успела остыть.

— Да тут словно и не жарко — подумал Захаров и, обняв руками шлем ученого, громко прокричал:

— Ну и прожорлив наш «Плутон»! Неужели он все это проглотил?… Или гранитная порода такая?..

— Углероду много, углероду!.. Перегорает все!.. — слабо отозвался геолог и полез на «спину» «Плутона» к винтовому цилиндру. Затем поднял рефлектор и протянул вперед. Яркий, длинный луч утонул в какой-то темной, ужасающей пустоте. Впереди была беспредельная черная бездна. На целую треть тела «Плутон» висел над бездной.

При взгляде на нее у геолога зашумело в висках. Съежившись, в немом страхе, он отполз обратно. Он понял, почему остановился «Плутон».

— Ну, как, Павел Андреевич?.. На что мы наткнулись? — крикнул Захаров снизу. Из-под шлема ученого прозвучал непонятный глухой звук. Механик и инженер поднялись к нему.

При одиноком, теряющемся во мраке луче рефлектора, все трое безмолвно замерли над пропастью. Теперь всем было ясно, на что наткнулся «Плутон». Было также ясно, что «Плутон» не мог двинуться и назад. Винтовой цилиндр даже краешком не задевал гранита. Он целиком торчал в пустоте.

Профессор, однако, скоро овладел собою. Не говоря ни слова, он отправился в каюту и в несколько минут изготовил три ракеты. Обернул их в жаронепроницаемую оболочку и возвратился.

— Посмотрим, как велико это пустое пространство? — подумал геолог, и, с сухим треском, первая ракета взвилась вверх. Длинной золотой иглой она проколола тьму, потом высоко-высоко запылала желто-зеленым огнем и распалась. Вторая ракета, описав траекторию, брызнула чуть заметными искрами вдали и потухла.

— Ага!.. Наткнулась!.. Теперь заглянем вниз, — и третья ракета нырнула вглубь. Но, не пролетев и ста метров, ракета вспыхнула морем бледно-фиалетового пламени. Путешественников с силой швырнуло далеко в туннель. Но пламя тут же погасло. Воспламенился и сгорел на дне какой-то тяжелый газ.

Первым очнулся Захаров. Профессор и Игорин еще лежали неподвижно. Механик осторожно подполз к «Плутону» и осветил рефлектором. Машина всем корпусом находилась в туннеле. Ее сдвинуло давление газа. Игорин тоже встал на ноги и приблизился к профессору Тураеву. Геолог все еще лежал без чувств. Его бережно внесли в каюту, сняли жаронепроницаемый костюм. Пока инженер приводил его в чувство, Захаров пустил моторы и дал «Плутону» задний ход.

— Куда?… Куда? Что вы с «Плутоном» делаете? — вдруг очнулся ученый, впиваясь в приборы и мигом обозревая положение вещей. — Это совсем необязательно! — С этими словами геолог, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и схватился за штурвал. Через секунду «Плутон» врезался в западную стенку туннеля и засверлил вперед, под углом в шестьдесят градусе в от прежнего пути.