Мир приключений, 1927 № 11 - [19]

и нового романа.

В весьма распространенном английском ежемесячнике только что напечатана первая часть этого романа «ГЛУБИНА МАРАКОТА» — так нашумевшего уже до своего появления. Пока еще нельзя судить о романе, но уже несомненны его интересная, совершенно научная основа, оригинальная для характера творчества Конан-Дойля фабула и заинтриговывающее изложение.

Нет оснований, чтобы русский читатель оказался в худших условиях, чем английский, и должен был бы терпеливо ждать, пока закончится весь роман. Мы даем теперь же первую часть «Глубины Маракота» и будем знакомить читателей «Мира Приключений» с этим произведением по мере опубликования его в Англии.

…………………..

Так как эти бумаги были переданы мне для опубликования, я начну с того, что напомню публике о печальной гибели парохода «Стратфорд», который год тому назад отправился в путешествие с океанографическими целями-для изучения жизни морских глубин. Экспедиция эта была организована доктором Маракотом, знаменитым автором «Псевдокоралловых формаций» и «Морфологии чешуйчатых». Вместе с доктором Маракотом был мистер Сайрес Хедлей, ассистент Зоологического Кембриджского Института в штате Массачузет. Капитан Хови, опытный мореплаватель, управлял судном, а экипаж состоял из двадцати трех человек, включая и американца механика с Меррибанкских заводов в Филадельфии.

Вся эта компания исчезла бесследно, и единственным известием, полученным о несчастном пароходе, было донесение норвежского баркаса, который своими глазами видел, как судно, точно подходящее по описаниям к этому пароходу, пошло ко дну во время большого шторма осенью 1926 года. Позднее, вблизи того места, где произошла трагедия, была найдена спасательная лодка с надписью «Стратфорд», вместе с решетками люков, спасательным буйком и мачтой. Все это, вместе в ятое, при отсутствии каких бы то ни было известий, придавало полную вероятность предположению, что ни о корабле, ни о его экипаже не будет уже получено никаких, сведений. Судьба этой экспедиции несколько выяснилась, когда было получено странное радио-телеграфное сообщение. Хотя местами и несколько непонятное, оно все же оставляло мало сомнений в участи парохода. Это сообщение я приведу позднее.

В путешествии «Страфорда» были некоторые примечательные стороны, которые в свое время вызвали различные толки. Одной из них являлась странная таинственность, сохранявшаяся профессором Маракотом. Он был известен нелюбовью и недоверием к печати, но на этот раз он довел их до крайности. Он не желал давать никаких сведений репортерам и не разрешал представителям газет посещать судно в течение недель, пока оно стояло в доке Альберта. Ходили слухи о какой то странной и совершенно новой постройке судна, которая позволяла ему служить и на морской глубине, и эти слухи подтверждались толками из судостроительной конторы Гентера и Компания в Вест-Хартльпуле, где были произведены все изменения в постройке парохода. Одно время говорили, будто бы все дно корабля может отделяться от него, и эти слухи привлекли внимание страховых инспекторов Ллойда, которых с некоторым трудом удалось успокоить в этом отношении.

Вся история с пароходом была скоро забыта, но она становится важной теперь, когда судьба экспедиции таким странным образом снова встала перед вниманием публики.

Скажем несколько слов о начале путешествия «Стратфорда». Теперь имеется четыре документа относительно известных нам до сих пор фактов. Первый документ — это письмо, адресованное мистером Сайресом Хедлеем его другу, сэру Джемсу Тальботу, из коллэджа Троицы в Оксфорде, и посланное из столицы Больших Канарских островов, при том, — насколько известно, — единственном случае, когда «Стратфорд» приблизился к суше, после того, как он покинул Темзу. Второй документ — странное радиотелеграфное сообщение, о котором я уже упоминал. Третий — та часть судового журнала о рейсе «Арабеллы Наульс», которая касается стекляного шара. Четвертый и последний — удивительное содержание этой стекляной оболочки, которое является либо жестокой и сложной мистификацией, либо раскрывает новую страницу в человеческом опыте, значение которой безмерно велико.

После этого вступления я приведу письмо мистера Хедлея, которым обязан любезности сэра Джемса Тальбота и которое не было до сих пор опубликовано. Оно помечено 1 октября 1926 года.

Я посылаю это письмо, мой дорогой Тальбот, из Порта-де-ла-Луц, куда мы зашли на несколько дней отдохнуть. Главный мой товарищ но путешествию — Биль Сканлан, старший механик, который, и как мой земляк, и как очень интересный человек, естественно стал моим приятелем. Но сегодня утром я все же — один, потому что у него, по его выражению «свидание с юбкой». Вы видите, что он говорит именно так, как, в представлении англичанина, должен говорить каждый американец. Его признали бы за «чистокровного». Сам инстинкт подсказывает и мне употреблять американские выражения, когда я с моими английскими друзьями. Я чувствую, что они никогда иначе не поняли бы, что и я — янки. Но с вами-то у меня не такие отношения, поэтому дайте мне тут же уверить вас, что вы не найдете другого языка, кроме чистейшего оксфордского, в послании, которое я теперь отправляю вам.