Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - [27]
Отвлечемся от воздействия каннабиса на человеческую психику. Полученное из конопли волокно, пенька, — одно из самых прочных в мире и поэтому использовалось для изготовления корабельных канатов всеми нациями мореплавателей — греками, римлянами, викингами, венецианцами, испанцами, британцами, французами, голландцами и португальцами, — а также для производства бумаги, одежды и самых разных изделий. Пенька так высоко ценилась, что в Америке первые законы, регулирующие культивацию конопли, предписывали фермерам выращивать ее побольше.
Между тем после исследований, проведенных ирландским ученым Уильямом О’Шонесси в 1840-х годах, врачи начали назначать марихуану как лекарство от самых разных болезней. Во время несения службы в Индии О’Шонесси обнаружил, что трава облегчает боли при ревматизме и бешенстве, и привез образцы в Англию, где ее стали использовать для всего: от родовых схваток до головных болей и менструаций. Марихуану выписывали даже королеве Виктории.
Часто говорят, что в марихуане нет ничего плохого, потому что это натуральный, «естественный» продукт матери-земли. Хотя вообще-то быть съеденным медведем — тоже естественно, но почему-то этого принято избегать. В основном каннабис дает хороший эффект — радостное, мягкое опьянение, которое превращает тебя в Сократа-любителя и позволяет тебе досматривать до конца фильмы с рэперами в главных ролях. Но все же дурь есть дурь: регулярное употребление влечет свои последствия — и я говорю не только о толстых ленивых укурках, забывающих забрать детей из школы. У некоторых людей высокое содержание ТГК может приводить к приступам паранойи [46] и даже психотическим эпизодам: со мной сидел парень, получивший девять лет за то, что в течение часа резал ножом и пытал своего лучшего друга в приступе психоза, спровоцированного гидропоникой.
Но доказательства связи между употреблением травы и шизофренией сомнительны: сложно сказать, провоцирует ли она шизофрению, усугубляет существующие симптомы или просто люди с симптомами шизофрении также склонны к употреблению марихуаны, поскольку она их успокаивает. По моему совершенно не медицинскому мнению, тут лучше перестраховаться и принять к сведению, что, если у тебя уже есть предрасположенность к определенным проблемам, выкуривание по бонгу в день вряд ли превратит тебя в идеал психического здоровья.
Паника по поводу марихуаны, начавшаяся в 1930-х годах, вскоре превратилась в истерику. Мол, от марихуаны срывает башню и вот ты уже размахиваешь топором над головой. Серьезно. В 1933 году житель Флориды Виктор Ликата зарубил топором всю свою семью. Обследовавшие Ликату тюремные психиатры обнаружили, что крыша у него протекала неоднократно, и даже не рассматривали употребление им марихуаны как фактор, но расползшиеся слухи послужили источником вдохновения для фильма «Косяковое безумие» («Reefer Madness»), в котором группа укурков сходит с ума и начинает убивать направо и налево. Вопреки рекомендациям врачей и ученых, бывший агент по реализации сухого закона Гарри Анслингер начинает одну из самых широкомасштабных пропагандистских кампаний в истории Америки, чтобы убедить общественность, что курение марихуаны превращает людей в слетевших с катушек убийц.
Как и в случае с сухим законом, тут был свой этнический аспект. Марихуана давно ассоциировалась с горячими мексиканскими парнями, которые от ее употребления становятся loco[47]. «Когда какой-нибудь пеон со свекольного поля принимает минимальное количество этого зелья, — сказал один из законодателей, — он думает, что его только что избрали президентом Мексики, и начинает устранять всех своих политических противников».
Но паника не ограничивалась испаноязычными варварами. Из-за выступлений в сомнительных заведениях вроде спикизи, а также вообще из-за цвета кожи джазовые музыканты были излюбленной мишенью правоохранительных органов. Сам Анслингер, в частности, не был фанатом джаза, и когда до него дошла информация о том, что исполнители этой дьявольской музыки любят покурить некоторые легкие одурманивающие вещества (как пел Кэб Кэллоуэй: «Эй, что случилось с этим чуваком? Наверное, накурился ганджубаса!»), Гарри, который был расистом даже по меркам 1930-х («От травы черномазые начинают считать себя не хуже белых», — сказал он однажды), взялся за этой дело со всей присущей ему энергией и успешно пролоббировал запрет каннабиса в 1937 году, когда был принят закон «О налоге на марихуану».
Так началась война против наркотиков. Не потому, что они вредны для здоровья. Не забывайте, что это произошло в совсем другое время: до 1950-х мы даже не знали, что курить вредно, и врачи не имели ничего против рекламы сигарет. На газетных рекламных объявлениях в 1930-х и 1940-х годах врачи с удовольствием дымили под заявлениями типа «Сигареты „Кэмел“ курят больше докторов, чем любые другие». Настоящей причиной запрета наркотиков был обыкновенный расизм.
Безумные утверждения о страшных последствиях употребления наркотиков оспаривал мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардия, организовав научное исследование последствий употребления марихуаны. Исследователи пришли к выводу, что большинство аргументов Гарри были, разумеется, фейком. В отчете Ла Гуардии, опубликованном в 1944 году, говорилось, что:
