Он вернулся в холл и задействовал экран. Запись его вызова полиции будет показана в кладовой и ангаре. Зря он раньше не подумал об этом.
До Дункана едва донесся разговор в ангаре. Они прибыли?
Жестом он попросил Сник открыть дверь — та распахнулась. Сник отпрянула. Дункан вошел в помещение, за ним Сник. Двое мужчин — один почти пополам разрезанный — лежали на полу.
Было десять минут пополуночи. Экраны в комнате давали гражданам последние предупреждения о стоунировании. Экраны будут светиться во всем городе, когда органики станут изрыгать проклятия. Нет, гэнки не смогут пренебречь его вызовом, но они будут чувствовать себя крайне тревожно, станут почти паниковать — еще бы, им придется нарушить правило дня!
Дункан скомандовал экрану, еще не залитому оранжевым светом, задействовать механизм управления створками на потолке. Они плавно раздвинулись, открывая звездное небо и впуская свежий воздух.
Дункан начал взбираться по лестнице.
— Оставь пушку здесь, — сказал Дункан.
Они выбрались на крышу. Повсюду башни и мосты излучали оранжевый свет тревоги, выли сирены. Согласно команде Дункана закрыться через шестьдесят шесть секунд, створки сомкнулись.
— Придется спускаться по лестничному маршу, — сказал он. — Я покажусь тебе упрямцем, но если мы ухватимся за перила, нас вряд ли собьют струи воды. — Он рассмеялся. — Плохо, что мы не сможем проехать на перилах. Никто не будет преследовать нас. Никто — пока мы не спустимся вниз, — а может, и там обойдется.
— Что нам теперь делать? — Сник не отставала от Дункана, идя рядом. Огни тревоги погасли, сирены утихли.
— Не хотелось бы, но нам опять придется добираться до какой-нибудь дикой местности. Будем скрываться, пока многое не изменится, пока мы сможем не опасаться за себя. Впереди чертовски много бед и тревог. Я верую в людей, в то, что историки называют «поднимающимися массами». Если они не изменят существующий порядок — мы не будем счастливы. Пока все складывается для нас совсем не плохо. Нам везло больше, чем мы, наверно, заслуживаем.
— Мы сами добивались всего, — сказала Сник.
— Нам дано увидеть дело рук своих. О Боже! Мне хорошо! Мы сделали то, что любой сочтет невозможным, включая и меня!
Он издал радостный вопль, обращенный к звездам.
