Мир на краю бездны - [9]

Сталин стремился превратить Гоминьдан в антиимпериалистический таран и выжать из него все, что можно, в пользу КПК. Поэтому коммунисты должны были вести себя осторожно. 26 октября 1926 г. Политбюро ВКП(б) указало дальневосточному бюро Исполкома Коминтерна настаивать на сдерживании классовой борьбы в деревне, поскольку «немедленное развязывание гражданской войны в деревне, в обстановке разгара войны с империализмом и их агентами в Китае может ослабить боеспособность Гоминьдана»[12].

Суть новой коммунистической стратегии в Китае, отвечавшей бюрократическому характеру коммунистического руководства, выразил Сталин: «и вот задача коммунистов и вообще революционеров Китая состоит в том, чтобы проникать в аппарат новой власти, сближать этот аппарат с крестьянскими массами и помогать крестьянским массам через этот аппарат удовлетворять свои насущные требования»[13]. Не разжигание революции, как в былые времена в России, а захват аппарата власти становится основой коммунистической политики на десятилетия вперед. «Руководство эпигонов в Китае означало попрание всех традиций большевизма. Китайская коммунистическая партия была, против ее воли, введена в состав буржуазной партии Гоминдан и подчинена ее военной дисциплине. Создание Советов было запрещено. Коммунистам рекомендовалось сдерживать аграрную революцию и не вооружать рабочих без разрешения буржуазии»,[14] — впоследствии комментировал этот подход лидер левой оппозиции в ВКП(б) Л. Троцкий. Троцкий настаивал на большей самостоятельности китайских коммунистов, выходе КПК из Гоминьдана, на развязывании более радикальной революции в Китае, создании крестьянских советов и конфискациях земли в пользу крестьян. Левая оппозиция в СССР активно использовала «оппортунизм» Коминтерна в Китае для критики руководителей ВКП(б). Это сковывало Сталина, поскольку переход к более радикальной позиции в Китае означал бы уступку «троцкистам», признание их правоты. Сталин предпочитал действовать аппаратным путем, наращивая позиции коммунистов и их союзников в государственном аппарате Китая и командовании НРА.

Проанализировав документы этого периода, А. Панцов пришел к выводу: «Хорошо подготовленный „тихий“ коммунистический переворот внутри Гоминьдана стал к тому времени настоящей сталинской идеей фикс»[15]. Официально Коминтерн настаивал на подчинении Чан Кайши левому руководству Гоминьдана, но по некоторым данным коммунисты и левые гоминьдановцы стали готовить арест Чан Кайши[16].

Сколько раз потом Сталин будет действовать так, как планировал в Китае. Тщательно и тихо готовить удар, и затем молниеносно его наносить. Важно, чтобы противник ничего не заподозрил, не опередил. Мы увидим, что так Сталин затем будет действовать в Испании. А еще позднее — в Восточной Европе в 40-е гг. Сейчас он начал опробовать новый метод, так соответствующий его складу характера и настроениям советской и китайской бюрократий.

И тут левая оппозиция в СССР начинает кричать о реальных опасностях, «демаскировать» переворот. Уступить ей нельзя — Чан Кайши все поймет. Тем более, что троцкисты продолжают мыслить в категориях революций 1905 и 1917 гг. — поднимать народ, разжигать классовую борьбу, а не занимать посты, тихо договариваться с силовыми структурами. Под давлением развернутой троцкистами кампании Сталин вынужден был разрешить более решительную революционную активность КПК в проведении революционных действий — организации профсоюзов, стачек, вооруженных рабочих отрядов, захвата земли крестьянами. 21–22 марта 1927 г. коммунистические отряды захватили Шанхай. В это время была предпринята первая попытка арестовать Чана по дороге к его армии, стоявшей под Шанхаем. «Арест не состоялся. Чан Кайши, не сходя на берег в Нанкине, проследовал в Шанхай»[17].

На этот раз «империалистам» удалось найти решающий козырь, который сорвал планы Сталина. 6 апреля тесно связанный с японцами военачальник Чжан Цзолинь отдал приказ провести обыск в советском посольстве в Пекине. Там были найдены документы, из которых можно было заключить, что коммунистическое руководство СССР и Коминтерна стремится к устранению Чан Кайши. Эти бумаги были срочно переданы военному лидеру Гоминьдана[18]. 12 апреля 1927 г. Чан Кайши учинил разгром коммунистических организаций и профсоюзов в Нанкине и Шанхае, взял власть в свои руки в этих районах, исключил коммунистов из армии и Гоминьдана. Кровавая чистка от коммунистов охватила несколько провинций.

Освобожденная территория раскололась. Приморские районы поддержали Чан Кайши, а центральные — уханьское правительство левых гоминьдановцев и коммунистов во главе с Ван Цзинвенем, которому СССР продолжал оказывать финансовую и военную помощь. Сталин оказался заложником собственной политики и пытался извлечь пользу из союза хотя бы с осколками Гоминьдана. Но и к Уханьскому правительству Сталин относился, как прежде к Чан Кайши, тем более, что в Ухани то и дело вспыхивали столкновения между коммунистами и гоминьдановцами. В начале июля Сталин пришел к выводу: «Мы использовали уханскую верхушку как только можно было ее использовать. Теперь надо ее отбросить»