Мир мог сойти с ума - [16]

— Как? Я ведь никому не известный человек. И не могу я каким-либо образом влиять на людей…

— Не задавайте лишних вопросов, — предостерег ее лейтенант. — Все это объяснят вам в свое время. Вам придется пройти с нами.

— Вы проведете два-три дня на нашей секретной штаб-квартире, — продолжал майор. — Там вы узнаете все необходимое. Наш космический корабль находится рядом.

Глаза Мэрилин Мостли радостно загорелись: ей никогда не предлагали прокатиться на летающей тарелке.

— Даже не знаю, что и сказать… Правда, никогда раньше ничего подобного со мной не случалось. Однако мне необходимо найти кого-нибудь для ухода за кошками.

— Только организуйте все это быстро. Но ничего брать с собой не надо. Всем необходимым вы будете обеспечены.

Когда Уэбли расстался с Ганнибалом Форчуном, он поднялся в воздух довольно высоко, так как знал, что Ганнибалу, по-видимому, придется задержаться в этой местности, поэтому необходимо было ее разведать получше. Неплохо было бы, подумал он уныло, если бы Форчун, кроме механизма управления, снабдил его хоть частью валюты Кимбалла. Тогда он смог бы взять напрокат какой-нибудь транспорт. Но форчун ни о чем таком не думал заранее. Его раздражало не само физическое усилие при ходьбе, а потеря времени. Время, по определению ТЕРРЫ, было очень важным продуктом. Симбионт утешился той злорадной мыслью, что в то время, пока он сам будет прогуливаться, его напарник будет томиться в тюремной камере. К сожалению, в этом земном веке пытка не являлась частью общепринятых полицейских процедур.

Уэбли с удовлетворением отметил небольшую заселенность этой местности, затем мягко спланировал в рощу, где они оставили свой темпоральный транспортный корабль. Лишившись формы птицы, он скопировал своего покойного противника, Гларрка, и стал обезьяной. После этого он повесил «ручные часы» на ветку дерева, настроил шкалу и прикоснулся к заводному валику. Устройство сработало, и корабль появился.

Поднявшись туда, Уэбли не забыл снять с ветки и «часы». Он точно знал поставленную перед ним задачу, которую прорепетировал несколько раз в Центре ТЕРРЫ.

Из-за своей страсти путешествовать налегке Форчун не хотел брать с собой андроидов, точно так же, как он вообще против большей части всяких технических новшеств, облегчающих труд агентов. Но в данном случае Центр настоял на своем. Уэбли имел свои личные причины не любить андроидов: работа в их форме ограничивала привычную ему свободу передвижения. Однако прощальные слова Ганнибала содержали однозначный приказ использовать андроида.

Уэбли видел Соробина Кимбалла сегодня рано утром всего лишь несколько мгновений, но этого было достаточно. Футляр для генерации андроидов был снабжен отличным оборудованием. Симбионт включил запись параметров покойного агента, и аппарат воспроизвел все детали. Андроид получился отличной физической копией Кимбалла. Матрицы копии существовали для каждого агента ТЕРРЫ, для того чтобы имелась возможность продлить мнимую жизнь человека в его местной обстановке. Симбионту было нужно теперь — как фигурально, так и буквально — влезть в шкуру Кимбалла.

Уэбли проворно залез в футляр и плотно прижался к лицу андроида, его протоплазма перетекла в рот дубликата. Весь этот процесс занял не более тридцати секунд, в результате чего все семь килограммов собственной массы Уэбли растеклись через сеть тончайших трубок по телу андроида. Состояние было таким, как будто его собственное тело стало живыми нервами андроида, а каждое тонкое, как нить, щупальце стало управлять определенной, выпукло обрисованной мышцей. Он вставил в глаза андроида зрительные сенсоры и разместил свой собственный речевой аппарат в горле. Жизнь андроида поддерживалась посредством механизма для автоматического контроля тепла, который обеспечивал необходимые для него 36,6 градусов по Цельсию.

Уэбли поморгал глазами, скривил рот, подвигал рукой. Казалось, все находится в рабочем порядке. Теперь андроид задышал. Все шло отлично. Он поднялся и сел, посмотрел вокруг, затем выкарабкался из футляра.

— С возвращением, Соробин Кимбалл, — сказал он и сравнил голос с записью.

Воплощение было совершенным. Уэбли захихикал: если он когда-нибудь решит уйти из ТЕРРЫ, он знает, что всегда может найти работу в какой-нибудь бродячей кукольной труппе. Говорили, что его дальний родственник подвизается в этом качестве на одной из Планет Развлечений.

Пристегнув к запястью управляющие «ручные часы», фальшивый Соробин Кимбалл выбрался из транспортного корабля, убрал его в невидимость и отправился пешком в город.

Ганнибал Форчун предавался размышлениям за неимением другого достойного занятия. Камера, в которую шериф Додд поместил его, как и все тюремные камеры, была довольно веселой. Форчун решил не убегать почти сразу же после ареста: побег привлек бы к нему лишнее внимание и еще больше затруднил его работу. Кроме того, он питал чрезвычайное доверие к своему напарнику; они почти с самого начала разделили свои обязанности.

Велась странная война с Империей сразу в нескольких сотнях времен, размышлял Форчун. Только одно правило в ней соблюдалось обеими сторонами в равной мере. Оно заключалось в наличии у каждого участника нормального индивидуального прошлого, чтобы гарантировать его нынешнее существование. Однако, кроме этой общей точки зрения на инстинкт самосохранения, между ТЕРРОЙ и Империей было мало сходства. Организация Малика была нацелена на искажение структуры времени, в то время как цель ТЕРРЫ вытекала из самого ее названия: «Агентство Реструктуризации и Ремонта Темпоральной Энтропии».