Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [82]

- Зачем же такие сложности? Зачем идти сквозь круговины? Ты знаешь, что они могут занести тебя

совершенно не туда, куда ты хочешь? А в хронилища — фууу! Пойди, укради, развратничай,

убивай, обжирайся, да даже можешь затосковать о том, что могло бы быть, если бы... И все — Хрон

темнобородый сам пожалует, если чаша с твоими грехами ему приглянется. И вот — ты там, в

136

13

мрачной юдоли слез... Или ты можешь к нашим смертницам пойти — любимые девки

темнобородого, коли ему приглянешься, так и вовсе тебе самое оно будет — и в хронилища

попадешь и любимицей самого властелина времени будешь... Только подумай! Итак, зачем тебе

туда, девчонка? Только не ври мне! Не то я тебя к смертницам сама отправлю! А они, любушки

наши, сначала тут у нас школу разврата проходят — а как же, им нужно многое уметь. И еще они

могут забеременеть от властелина — обязанности у них такие, а деток их мы и не видали ни разу.

Да и смертниц самих потом не видели, - захихикала мерзким старушечьим смешком.

Янина уже едва сдерживала слезы — эти ведьмы, снежные ведьмы, так не походили на ее сестер,

были такими ужасными, никогда, никогда она еще не переживала ничего похожего. Все чувства

смешались в ее душе и выплеснулись в ведьмин крик. Так кричат песчаные ведьмы при

посвящении, крик этот перекрыл все смешки, улюлюканье и бормотания. Вновь все стихло.

- Детка, зачем терзать наши бедные уши? Зачем кричать? Мы из-за этих нескончаемых метелей и

лавин и так слышим не очень-то...

Ага, не очень-то... Янина вспомнила, как Моргана хвасталась, что она слышит о чем думает под

снегом мышь, которая вырыла там норку, надеясь выжить среди снегов.

- Вы! Вы не хотите меня слушать! Вы не хотите меня слышать! Разве ведьмы не сестры? Какая

разница — Второй, Первый или Третий круг? Мне очень нужно попасть в хронилища — там ждут

моей помощи! Мы все призваны, чтобы творить добро там, где уже нет надежды!

- Это ты вот ей скажи, почему ты ей-то не помогла, сестрица? - толпа син расступилась, вперед

вышла Симона. Она выглядела ужасно — волосы на голове сожжены, руки и ноги окровавлены, на

них видные следы веревок, лицо перекошено, глаза воспалены, из угла растрескавшихся губ

протянулась тоненькая ниточка слюны, розовой слюны. Симона усмехнулась, и стали видны

окровавленные распухшие десны со следами выбитых зубов. Несмотря на холод, Симона вышла

абсолютно голой, тело ее густо покрывали багрово-черные синяки, язвы и раны, все еще

сочившиеся сукровицей.

Син-Син накинула серую тряпицу на плечи Симоне, которая подобострастно, как-то странно

выворачивая шею, благодарно закивала, часто-часто.

- Твои спутники надругались над ней, а ты сожгла великую книгу! И ты зовешь нас, син, сестрами?

О чем ты?

Янина опешила от такого заявления:

- Я, мы, мы ничего с ней не делали?

Симона зашамкала, выталкивая кровавую слюну изо рта, скособочилась на одну сторону:

- Они меня швязали, уж ждоровяк надо мной издевалша. А этот, молодой, так он еще и

подзадоривал. А потом трахал, трахал тебя, ты, похотливая шучка! И как ты штонала в его

объятьях? А?! И поджадоривала ждоровяка! Она кричала: «Врежь ей, врежь ей, чтобы кровь текла,

самая шладошть!». А потом они на моей голове шожгли великую книгу, которую мне вручил на

137

13

хранение шам темнобородый! И потом опять трахалишь — уже вше втроем! Пешчаная ведьма

трахалашь с хирдманном! Пожор ей!

Янина вспыхнула:

- Этого не было! Она вам врет! Это неправда!

Син-Син хитро прищурилась:

- Ну давай, давай, расскажи нам свою версию. Мы, син, дамы справедливые. Мы выслушаем обе

стороны.

Янина рассказала, как они впервые встретились с Симоной, когда та, презрев законы

гостеприимства, хотела применить запрещенное заклинание. Как она покушалась на нее и на ее

спутников. Но они — ни она, ни мужчины — никто не собирался убивать или как-то еще

причинять вред одинокой женщине. Да, хирдманн ее спеленал, но так, чтобы Симона могла

высвободиться через определенное время. Она просто должна была не мешать им. Син, услышав о

хирдманне, взвыли: «Хирдманн! Хирдманн! Убийца! Ведьма дружит с хирдманном! Ведьма спит с

хирдманном! Смерть им! Смерть им!». Моргана, сообразив, что Янина из кандидатки на роль

верховной быстренько скатилась в жертвы, орала вместе с остальными. Потом заботливо

поддерживая под локоток Симону, угодливо осведомилась у Син-Син:

- Охотницы могут позаботиться о нашей сестре. Мы можем увести ее с собой? Сестра страдает.

Верховная, едва заметно усмехнувшись уголком сморщенного рта, кивнула — она хотела

обезвредить охотниц и она это сделала. А теперь осталось лишь образцово-показательно покарать

чужаков, особенно эту юную ведьму. Дерзкую, такую чистую, что хотелось втоптать ее в грязь, да

поосновательнее, аж руки чесались.

- Дорогие сестры! Чужаки, что надругались над сестрой Симоной, не заслуживают смерти! Это