Мир - [12]

– Монохромный интерьер неплох, – похвалил имперец под маской, – Но он выдает фальшивое спокойствие. Шепчет, что обитатель просто взял себя в руки, принудил к смирению из последних сил.

Почему эта броня не могла быть прозрачной? Кто это?

– Джур риз Авир. – представился гость и подошел ближе. Ржавчина расползалась по софе бесконтрольно. Воздух снова отсырел.

– Я Орис Зури.

– Вижу, со светильником Вы так и не сладили. Люцерверы здесь самые капризные. Да, Орис, теперь я новый император, но это еще не все новости.

– А что с Эйденом?

Наверное, имелись какие-то нормы этикета, согласно которым запрещалось вот так набрасываться на Его Величество. Но в самом деле, вот это поворот!

– Все нормально. Я несколько удивлен, что Вы им так обеспокоены. Эммерхейс отрекся в мою пользу, и я отдаю приказ отступить.

– Отступить?!

– По всем секторам. Мы сочли убыточным продолжение этой войны за пределами империи. Все это лишь провоцирует удары магнетаров по мирному населению.

– Я думал, вы просто обменяетесь пленными. Эйден вернется сюда, а я домой.

Джур покачал головой:

– Не так скоро. Харген получил выгодное предложение от андроида и обменял Вас на победу. Увы, она стоит дороже кого бы то ни было… одного. И пока все не утрясется, Вы здесь будете залогом безопасности синтетика.

– Долго?

– Не знаю. Эйден тянет время. Я вот что хочу обсудить: ему что-то нужно от Вашего отца. Орис, я знаю, вы с андроидом были заодно на Бране. Наверняка кое о чем говорили. Кое-что видели. Почему он настоял на отступлении?

Юноша был в искреннем замешательстве. Он не совсем понимал, на чьей стороне этот деликатный имперец с его осторожными жестами, мягкими усталыми интонациями. Совершенно не похожий на Эммерхейса. Живой, располагающий к себе, несмотря на броню. Говорят, они с Эйденом заклятые друзья, но так ли? И уж совершенно не понятно, на чьей стороне Орис сам теперь.

– Так это он хотел? Я думал… это была Ваша идея!

– Никогда. У такого решения должна быть причина более веская, чем потенциальная угроза для чужих мирных. Эммерхейс не первую сотню лет ведет войны, и с гораздо большими жертвами. О чем он не мог, не хотел сказать при Харгене?

– Он… я не понимаю, я не знаю точно! Он хочет… Он НЕ хочет уничтожать Брану. Он обещал, что сделает все возможное… Ваше Величество, я не знаю! Он работал с моей сестрой. Если кто-то что-то и понимает, так это она. Простите.

– Тупик. – отмахнулся император. – Эйден не станет обсуждать серьезные вещи с женщиной. Уничтожение Браны, ты сказал? В каком смысле?

– Планету можно выбросить в космос! Но он сказал… что хочет дать Бране шанс.

– Ладно, Орис, что ж. Я так или иначе разберусь.

– Вы ведь уже не передумаете? Отступать.

Джур пожал плечами.

– В общем-то андроид прав. Войну в Кармине мы выиграли, а все, что происходит сейчас – просто месть за одного ибрионца. Это теперь право Эйдена: самому бороться за свою жизнь. Я отступлю. А там посмотрим. Может быть, позже, когда мы подпишем все необходимые пакты, я снова предложу обмен и верну Вас отцу.

– А где те карминцы, с моего корабля?

– Уже отправились на родину, в галактику Миу. Прощайте, Орис, мне пора.

Юноша кивнул и растерянно оглядел стол. Что-то там было не так. Напиток в бокале, которого коснулся риз Авир, стал черным.

– Вы не согласны с решением робота. – прошептал Орис вслед имперцу. – Вы не согласны!

Грубо вышло. Джур обернулся и наверняка увидел тот бокал.

– Проницательный мальчишка… С Вами опасно иметь дело, господин Зури-младший. – прошипел император, и в камере ударил мороз. – С Вами, но не со мной. Вы привыкли к предательствам близких там, на Бране? Мы здесь ведем политику, а не плетем козни. Да, мне миллион раз не по душе попирать гордыню! Но если отвлечься, андроид настаивает на разумном: перестать убивать. Возможно, если бы я чуть глубже понимал его мотивы, не испортил бы Ваш напиток. Несвежий чай – только его Вам стоит бояться здесь.

– Я просто хотел сказать, что верю Эйдену. Чего бы он ни замышлял, он хочет, как лучше.

– Вы себя хоть слышите, Орис, сын Харгена? – в раздражении Джур хлопнул по столу, и пиала звякнула о бокал. – Рвете тут на себе рубаху за врага. И Эйден там – тоже. А я должен верить!

Орис боялся, что вот-вот задрожит губа. Он закусил ее до крови, но ничего не почувствовал.

– Я себя слышу. А Вы меня?

– До встречи, господин Зури.

Орис сел один за остывший суп. Рано или поздно, живым или мертвым, его вернут домой. Война закончится. Больше никто не умрет. Он сосредоточился на мысли о спасенных карминцах: единственной бесспорно хорошей новости. Если все, как говорил Бритц, то к Урьюи отправился пустой корабль на автопилоте. Он запрограммирован сбиться с курса при посадке и утонуть на такой глубине, где его не достанут эзеры. План был идеален, а Кайнорт – красавчик.

Парень глянул на стену и не поверил глазам. В углу, где налип паук, жижа превратилась в кокон. Из него показались лапки. Они светились целиком, будто сотканные из лучиков. Следом выбралась голова с блестящими гирляндами антенн и язычком, закрученным в спираль. Бабочка. Огромная бабочка! Насекомое растормошило кокон и сидело на стене, расправляя огненные крылья. В комнату лился теплый свет. Юноша забрался на софу, а бабочка зашевелилась и – взлетела к потолку.