Мир львинов - [7]

— Здесь могут быть еще следы. — предположил Мрах.

— Темно уже, не видать ничего, — вздохнул Эрих. — Завтра поищем, если дождя не будет.

Мальчики посмотрели вверх. Ветер стих, тучи ушли, и яркие звезды мерцали в небе — ночь обещала быть ясной.

— Ладно. — сдался Мрах. — Завтра так завтра…Пойдем под пенья есть хочу.

Поужинали без особого аппетита холодным вяленым мясом и дикой морковкой, которая в изобилии росла по берегам реки. Котенок, до этого мирно спавший, проснулся и тоже потребовал свою долю, и один слопал большой кусок. От морковки звереныш презрительно отказался.

Утолив голод, все трое дружно завалились спать, причем хитрый котенок устроился в серединке, на правах самого маленького. Похоже, он чувствовал себя совершенно счастливым — для него дни голода и одиночества остались позади, а между мальчиками было тепло и уютно.

Утром всех разбудил Мрах — он отчаянно чесался и ругал всеми известными ему бранными словами собственную доброту. Эрих сначала смотрел спросонья, потом понял и жутко развеселился: подобранный котенок и вправду оказался на диво блохастым, за ночь насекомые пригрелись и решили сменить хозяина, при этом большая доля, похоже, досталась именно львинку как обладателю пусть и короткого, но все-таки меха. «Лысым» Эрихом кусачие не соблазнились. Глядя на ухохатывающегося друга, Мрах поначалу обиделся, но Эрих веселился так заразительно, что и львинка скоро разобрал смех. Отхохотавшись, оба отправились искать мыльный корень, заросли которого обнаружились совсем неподалеку. После чего был объявлен «банный день» — и Мрах, и Эрих с наслаждением вымылись и, совместными усилиями, вымыли котенка. Тот мыться не желал и сопротивлялся с отчаянием безвинно убиваемого, завывая на всю округу и вовсю используя зубы и когти. И лишь много времени спустя, обсыхая на солнышке и зализывая оставленные и многочисленные царапины и укусы, друзья вспомнили, наконец, о виденном вечером следе.

— Ну мы и растяпы… — сокрушался Мрах. — Все следы затоптали…

— Это ты виноват. — огрызался Эрих. — Кому купаться захотелось? Блохи ему, видите ли, помешали…

— Ну да. — вконец разозлился Мрах. — Тебе хорошо говорить — у тебя шкура голая. Они ж МЕНЯ жрут! А у меня, между прочим, никогда блох не было! Я от стыда сейчас умру! Фу, гадость какая! — И он с остервенением раздавил очередное насекомое, имевшее глупость ползать по его руке. — Во, еще одна!

Эрих смотрел на друга, не зная, плакать или смеяться — уж больно львинок забавно возмущался, предъявляя трупики блох. А с другой стороны — и вправду, похоже, зажрали…

После короткого раздумья он тоже присоединился к ловле, и очень скоро количество блох было сокращено до приемлемого. Мрах прекратил чесаться, и стало можно поискать следы.

Искали долго и тщательно, осматривали каждую кочку, каждый кустик. Нашли с десяток грибов, яблоню, увешанную незрелыми яблоками, и дикий луки. Никаких следов таинственный незнакомец больше не оставил, и мальчики начали всерьез подозревать, что отпечаток в грязи им привиделся. Оставив сию задачу на потом, дети занялись приготовлением обеда, благо полдень давно миновал, а есть очень хотелось. За хлопотами и едой вечернее происшествие позабылось совсем.

Глава 8. Снова следы. Мама?

Так как больше чем полдня ушло на мытье и бесполезные поиски, Эрик и Мрах решили посвятить несколько оставшихся до темноты часов пополнению запасов продовольствия: котенок кушал несколько раз в день, всегда с аппетитом, и количество вяленого мяса быстро сокращалось. Буквально за два дня малыш заметно округлился и даже, кажется, чуток подрос. Его шерстка заблестела, и он весь был переполнен кипучей энергией.

На охоту его брать не хотели, но звереныш взял себя сам, и скоро Эрих и Мрах поняли, что сегодня не поймают ничего. Разумеется, именно благодаря помощи своего питомца. Когда котенок в пятый раз заблудился в зарослях и поднял по этому поводу истошный крик, терпение Эриха закончилось и он отправил Мраха вместе со зверенышем собирать моллюсков. Дело сразу пошло на лад, и уже через полчаса Эрих подстрелил большого гуся. Гордый и довольный, мальчик связал убитой птице лапы куском лианы и направился к месту их временной стоянки. Удача улыбнулась ему вторично — прямо под ноги подвернулась ведущая к реке звериная тропка, и юный охотник бодро зашагал по ней, закинув на плечо добычу. До пещеры оставалось совсем ничего, когда лиана вдруг лопнула и гусь звучно шлепнулся на землю. Эрих тихо выругался, наклонился поднять тушку, да так и застыл — на земле, еще не просохшей после дождя, явственно выделялся большой и, увы, такой знакомый след. Позабыв про гуся, мальчик шаг за шагом осмотрел тропинку и обнаружил еще несколько отпечатков, чуть менее четких. Утешало одно — неизвестный шел от реки, а не наоборот. Пометив место, Эрих подхватил убитую птицу и помчался в лагерь, сообщить Мраху о своей находке.

Мрах встревожился. Тщательно изучив следы, он вернулся в лагерь и промолчал до самой ночи. А наутро собрал и свой мешок, и мешок Эриха, объявив, что отдых закончен. Эрих не возражал — путь предстоял неблизкий, а каждый потерянный день уменьшал их шансы вернуться домой целыми и невредимыми.